Поле брани

– Вы, случайно, не поговорили с эльфами, мэм? Что ж, это может быть еще забавнее, чем я думал. Многие из них запомнят… Интересно, сумею я изобразить его манеру ругаться? Угрозы? Оскорбления? И конечно, надо строжайше запретить им говорить кому-нибудь о новом Своде Правил!

– Поступайте, как считаете нужным, – сказала Инос. Напряжение стало спадать, и ее охватила нервная дрожь. – Не забудьте только про их твердолобость.

Чародей взглянул на других волшебников:

– У кого-нибудь есть возражения? Нет? Отлично! Тогда попробуем. Помогите мне переменить вид.

Распнекса окутала мерцающая дымка, и через мгновение он превратился в Зиниксо. У Инос перехватило дыхание. С ее встречи с Зиниксо прошло почти двадцать лет, теперь он, конечно, уже не тот молодой человек, но ей никогда не забыть это глумливое, порочное лицо.

– Ну что, свиньи?! – Он засмеялся замогильным смехом, и Инос тотчас вспомнился его невероятно низкий даже для дварфа голос.

– Вы одеты неподобающим образом, – дрожащим голосом сказала она. – Нужны золотые цепи и драгоценности.

– Ему, то есть мне, не нужны.

– Но это произведет впечатление на Директорат.

– Несомненно произведет. Вот так!

Дождем пролились шелка и драгоценные камни – теперь лжеузурпатор сиял во всей красе. Возможно, роскошью одеяний он не смог бы соперничать с халифом Азаком, но его вид наверняка выведет из себя любого дварфа. Фрацкр явно уже почувствовал тошноту.

– Какой-нибудь совет напоследок? – прогрохотал самозванец. – Нет? Джарга, почему бы тебе на всякий случай не отправиться на корабль прямо сейчас? А я пойду и скажу этим денежным мешкам, что о них думаю и что с ними сделаю, если они осмелятся помочь мне, то есть вам. Короче говоря, нам.

– Только не грозитесь лишить их доходов, – слабым голосом проговорил Шанди. – Так вы и в самом деле их отпугнете.

– Ха! Когда я с ними побеседую, они настолько потеряют рассудок, что начнут собирать пожертвования!

Как только Инос поднялась, Гэт вскочил и врезался головой в балку – с ним это случалось крайне редко. Инос понятия не имела, что он знает слово, которое при этом произнес. Потирая желтую копну волос на макушке, Гэт отвесил ей поклон и улыбнулся:

– Здорово, мама! Я знал, что ты это сделаешь!

Он подошел к двери одновременно с императором: – Мы в самом деле отправимся в Нордленд на сходку, сэр? И я тоже смогу пойти?

Шанди смущенно улыбнулся Инос:

– Лучше спроси свою мать. Она у нас стратег. – И он с поклоном пропустил королеву вперед.

Дневной свет и мелкий дождик заставили их зажмуриться. Воздух, свежий, насколько это возможно в Гваркиарге, казался особенно приятным после душной тесноты коттеджа.

Шанди оглянулся и тихо сказал:

– Это было великолепно!

Инос усмехнулась в ответ, все еще слегка вздрагивая от возбуждения:

– О, ничего удивительного, ваше величество! Поживите немного рядом с Гэтом, и вы тоже начнете думать задом наперед и в разные стороны.

– Что и говорить, идея оказаться в будущем, конечно, хороша, но эта шутка с Зиниксо! Нас они бы не стали слушать. Вы правильно сказали: чтобы подвинуть дварфа вперед, самое лучшее – хорошенько толкнуть его назад. Как вы додумались до этого?

– Да просто обратная женская логика, – скромно потупилась Инос. Она хотела было съязвить, что восемнадцать лет замужем за фавном, но это было бы нечестно.

Сзади подошел Гэт. И все еще заикаясь от волнения, произнес:

– Мам! Мне ведь не нужно драться с Ворком, да? Я имею в виду, ты не обидишься, когда он назовет тебя лгуньей и другими словами, похуже?

– Что такое?.. Кто такой Ворк?

Он скривился, показав сломанный зуб; эта гримаса всегда сердила ее.

– Рыжий идиот! Я помню, ты велела мне не слушать, когда Брэк оскорблял папу, так что, надеюсь, не рассердишься, если я не стану обращать внимания на то, как Ворк говорит о тебе? Ты бы послушала, как он обзывает меня… Пусть болтает! Плевать я на него хотел!

Инос сжала кулаки:

– Кто такой Ворк?

Пригибаясь, из дверей коттеджа вышла Джарга.

– Ворк, – сказала она, – это мой самый младший единокровный брат, ужас четырех океанов лет через пять. Он ровесник вашего сына, и если бы Гэт сломал паршивцу шею, то оказал бы всем нам неоценимую услугу.

Ничего не значит:

Жизнь – только тень, она – актер на сцене.

Сыграл свой час, побегал, пошумел –

И был таков. Жизнь – сказка в пересказе

Глупца. Она полна трескучих слов

И ничего не значит.

В. Шекспир. Макбет

Интерлюдия

В том роковом 2999 году, когда весна постепенно переходила в лето, вся Пандемия пришла в движение.

Как камень, упавший в пруд, поднимает волны, так и нашествие гоблинов заставило нескончаемый поток беженцев хлынуть на юг. Все дороги вели в столицу Империи Хаб.