Поле кода. Искусственные генетические машины

Это означает фундаментальную нелокальность генетической информации, но не конец определённости. Постепенное развитие, нарастающий учёт и интеграция возникающих обстоятельств, переход в качественно новое восприятие – это нормальный эволюционный путь любой науки. И я вижу только плюсы в признании, учёте и использовании большего числа влиятельных параметров, которые будут определять будущие модели Кода.

Конечно, нелокальность жизни – это вызов чудовищной сложности для современных методов науки. Несмотря на то, что она постепенно разрушается, надеяться на её полное исчерпание не стоит, в том числе по причинам фундаментального характера. Они в какой-то части определены в квантовой механике. Я убеждён, что проблемы, выражаемые соотношением Гейзенберга, в квантовой механике и науке о жизни имеют не семантическое сходство, а отражают естественную эволюцию процесса познания и в целом структуру мирозданья – единство всего сущего и связь всего со всем. Неопределённость, живущая в микромире, в итоге порождает степени свободы в осязаемом нами масштабе.

Как и любое поле, поля ДНК имеют дальнодействующий волновой характер. Понимание этого позволяет, не замыкаясь на конечном алфавите нуклеотидных оснований, лишённом перспектив прогресса в принципе, продолжить поступательное понимание и развитие геномных технологий. Подтверждение полевой гипотезы означало бы непосредственное проникновение физики в геномику. Это другой уровень понимания и новые возможности. Интересно, но верно и обратное. Новый прогресс в физике будет достигнут не через её внутреннее развитие, а из наук о жизни. Биология и геномика – это науки о высших уровнях, физика – о низших. И «…нам не удастся полностью понять процессы, происходящие на нижних уровнях, до тех пор, пока мы не поймём законы высших уровней» (П. Девис). Поэтому стоит с осторожностью относиться к прямым применениям квантовой механики и других физических теорий к генетическим и иным процессам в биосистемах.

Я считаю, что полевая гипотеза – совсем не окончательная теория генома, а лишь возможный способ описания. И предложена она не с целью узурпировать право на окончательную истину, а наоборот, показать, что такого эксклюзива нет ни у одной из существующих и будущих теорий. Её ценность – в открытии новых способов исследования и диалога с Кодом. При этом я точно не знаю ответов на множество вопросов, которые могут быть адресованы этой теории и являются тёмной стороной науки о жизни. Вот некоторые из них:

– как трансформируется поле при переходе от «стационарного» состояния в режим репликации?

– как формируются поля копий?

– связь с механизмом естественного отбора;

– механизм дифференциации клеток;

– эволюция полей в момент оплодотворения и многие другие.

Но эти же проблемы не имеют даже перспектив решения в рамках центральной догмы. Напротив, полевая модель, не отрицая общих положений современной геномики, предполагает наличие существенно больших полномочий Кода.

С каждым новым крупным открытием в науке на свет будет появляться новая модель Кода. Она будет усложняться. Сейчас она химико-механическая. Грядут топологическая, полевая, вибрационная и далее лингвистическая и т. д. Будут расширяться возможности продуктивного диалога с Кодом. Возникнут и будут усложняться технологии техноценоза.

В моём представлении живое – это балет, танец взаимодействующих сущностей: ДНК, РНК, белков и других участников. Их полевые объятья приводят к совокуплению и постоянному воспроизведению этого действа, происходящего в водяной сфере, каждая молекула которой подыгрывает режиссёру. Каждый участник отменно знает свою роль и либретто в целом. Его движения и вся партия синхронизированы с другими и окормлены матрицей гармонических отношений.

Прибегнуть к художественному образу пришлось и с целью украсить текст, и для порождения размышлений о том, что часто очень разные и далёкие друг от друга вещи оказываются неожиданно близкими и родственными по сути. Геномные науки могут многое позаимствовать из конструкции наших «искусственных» творений – музыки, танцев и т. д. Такой конструктивизм имеет явную практическую ценность.

Структура и поля генома – всего лишь инструмент для музыки Природы. Познать через них партитуру невозможно. Как в театре кукол: видны движения рук, ног, но не сам кукловод. Вопрос о движущей силе по-прежнему открыт. Может ли эта движущая сила распространяться на неорганическую материю? Возможно, какие-то фрагменты ответа найдутся после перекрёстного оплодотворения топологии, физики и биологии.