Поле Куликово (СИ)

Воины следили за начальником, опустив копья и подняв плети. Он был степняком и чувствовал их удивление перед осёдлой жизнью. Вот стоят дома, растёт хлеб, ходят люди, коровы, лошади... Как же этого не сломать, не порушить, не побить, не похватать себе, не увезти в свою юрту, если это - доступно?.. В кочевой курень без боя не проникнуть никому чужому, а тут добро само в руки просится... Он сдерживал воинов, подогревая нетерпение дорваться до горки ржи, которая наполнит турсуки и послужит кормом для лошадей в долгом походе, до горячего хлеба в деревенских печах, перебродившего мёда и браги в погребах, до пышногрудых пленниц. Наверняка найдутся в деревне жеребята и тёлки, тогда отдохнут челюсти всадников от кислой круты и вяленой конины, которыми питаются они, находясь в дозорном отряде. Авдул трижды качнул копьём, указывая на жниц в поле, на гумно и на деревню. Отряд двинулся, разделившись на группы: трое повернули коней на избы, трое устремились к женщинам, четверо кинулись на молотильщиков... Жеребец от удара плети вынес сотника на поле из зарослей, степняки завизжали, и Авдул увидел - словно крупные бабочки порхнули от груды намолоченного зерна: это полуголые дети спешили спрятаться в стоящей поодаль риге. Лишь загорелый карапуз остался на гумне, перебирая ручками и ножками, полез на ворох. Чернобородый мужик бросил цеп, схватил ребёнка, завертелся, не зная, куда бежать, но белобородый, размахивая цепом, что-то закричал, и чернобородый бросил малыша на кучу ржи, кинулся назад, к недомолоченному снопу. Дозорный воин обогнал сотника, мелькнуло в воздухе его копьё, но рус упал на четвереньки, и копьё до середины вошло в горку ржи, на которую, то и дело скатываясь, пытался вползти мальчишка. Дозорный проскочил, второй воин вскинул над чернобородым сверкающий полумесяц. Авдул обернулся к старику; тот, крутя цепом, отступал к риге, один из всадников приблизился, и щит с грохотом вылетел из рук от удара, воин едва удержался в седле. Авдул усмехнулся: впредь будешь умнее, болван! Он натянул тетиву, стрела ударила в кадык старика, его тело обмякло, цеп выпал из рук, и он свалился под копыта, хрипя и истекая кровью. Авдул оборотился - глянуть на зарубленного руса - и оторопел: лошадь, роняя кровавую пену с раздробленного храпа, оседала на задние ноги, опрокидывалась со всадником, вторая рвалась с привязи, заваливая раненую на спину, а чернобородый, крутя над головой молотилом, поднимался на ноги. Заводная лошадь оборвала повод, и воин успел соскочить с убитой, вскинул меч, но цеп, сверкнув полукружьем, опустился на его шлем, и шлем вошёл в плечи с лицом, отвислые усы подскочили, распрямились, оказались на месте бровей, из-под них брызнула мозговая кашица... Ударом копья Авдул выбил стрелу из рук ближнего воина, сорвал с пояса аркан. Смерть от стрелы была бы теперь для чернобородого милостью. Аркан лёг точно, мужик рванулся, пытаясь сбросить волосяную верёвку, но Авдул хлестнул коня, и пленник рухнул, поволокся по жнивью. Авдул заворотил коня, подтащил мужика к вороху ржи, крючком копья зацепил рубашку полуживого от испуга мальчишки, подволок ближе, поднял на седло.

-Смотри, ты, русская собака! - крикнул чернобородому, который ворочался на земле, глотая пыль и остья. - Смотри - так будет со всем твоим родом!

Он опрокинул мальчишку спиной на луку седла, уперев руки в детскую грудь и пах, начал переламывать. Мальчишка закричал и смолк - было слышно, как хрупнул позвоночник. Чернобородый с рёвом привстал и свалился под ударом булавы, Авдул отбросил тело ребёнка, оно ударилось о землю и подскочило. Сотник начал следить, как двое всадников вязали заарканенных женщин, а третий гонялся по полю за простоволосой девушкой, настигая её. Третья группа всадников рысила к деревне.

-Ма-а-амынька!..

Из риги выскочила девочка лет десяти и, крича, бросилась в поле, алая ленточка трепетала в её волосах. Дозорный воин, рассёдлывавший убитую лошадь, оставил своё занятие, поднял чёрный лук, и Авдул краем глаза проследил за бегом маленькой двуногой дичи.

-Ма-а-амы...

Свистнула чёрная стрела, но мгновением раньше девчонка споткнулась на меже, и стрела сбила пух с кустика осота. Сотник вздыбил жеребца, развернул в сторону опозорившегося стрелка, достал его полуголую спину плетью. Багровый рубец вспух между лопатками, воин чуть сгорбился, вырвал вторую стрелу, торопясь загладить промах. Какая всё же удобная цель - белая рубашонка и головка с алой лентой, мелькающие над жнивьём, - не то, что скачущий степью сайгак или пролетающий гусь.

Подобие улыбки прошло по лицу стрелка, когда белый комок свернулся на краю сжатого поля, в примятой траве.

-Мамынька-аа!..

Вторая девчонка, поменьше первой, выбежала из риги, куда направился один из всадников, только помчалась она в другую сторону, к лесу. Авдул усмехнулся:

-Муса, у тебя сегодня хорошая охота - матёрый волк и две маленькие урусутские волчицы. Да не промахнись ещё раз - одним ударом плети не отделаешься.