Поле смерти

Мы слушали друг друга. Принимая то, что говорил другой. Но я все же был уверен в том, что в случившемся виноват я один. Я не был убежден на сто процентов, что Роско не считает так же. Что бы она ни говорила. Мы не поругались. Но это стало первым смутным намеком на то, что в наших отношениях не все гладко.

Мы помылись вдвоем в крохотном душе. Провели там почти целый час. Смывая запах денег, пота и огня. И разговаривая. Я рассказал Роско о том, что произошло в ночь с пятницы на субботу. О засаде под проливным дождем у дома Хаббла. Я рассказал ей все. О сумках с ножами, молотком и гвоздями. О том, что я убил пятерых. Я думал, Роско будет рада.

Это стало второй проблемой. Вроде бы незаметной. Мы стояли под струями горячей воды. Я услышал что-то в голосе Роско. Едва заметную дрожь. Не шок неодобрения. Просто намек на вопрос. А может быть, я перестарался. Я услышал это в ее голосе.

Мне почему-то казалось, что я совершил это ради нее и Джо. Не потому, что мне этого хотелось. Джо занимался этим делом, а она здесь жила. Это был ее город, ее люди. Я совершил это, потому что видел Роско заливающейся слезами, рыдающей так, будто у нее разрывалось сердце. Я совершил это ради Джо и Молли. В тот момент мне не нужно было больше никаких оправданий. Я все для себя оправдал.

Сначала это вовсе не казалось проблемой. Душ снял с нас напряжение. Вернул жизненные силы. Мы легли в кровать. Не стали закрывать шторы. День выдался восхитительный. На ярко-голубом небе сияло солнце, воздух казался чистым и свежим. Все было так, как должно было быть. Каким должен быть новый день.

Мы слились в объятиях любви – с огромной нежностью, с огромной энергией, с огромной радостью. Если бы в тот момент мне кто-то сказал, что ровно через день я снова буду в пути, я бы посчитал этого человека сумасшедшим. Я заверял себя, что никаких проблем нет. Что я их выдумал. А если и есть какие-то проблемы, то их можно объяснить последствиями стресса, прилива адреналина, усталостью, тем, что Роско побывала в заложниках. И восприняла это так, как воспринимает плен большинство заложников. Испытывающих что-то вроде ревности в отношении тех, кто не был заложниками вместе с ними. Что-то вроде осуждения. А может быть, все дело было в первую очередь в чувстве вины, которое испытывал я. Да мало ли в чем. Я заснул в уверенности, что мы проснемся счастливыми и я останусь здесь навсегда.

Мы действительно проснулись счастливыми. Мы проспали далеко за полдень. Затем мы провели пару восхитительных часов под косыми лучами клонящегося к горизонту солнца, падающими в окно, целуясь и хохоча. Опять позанимались любовью. Нас подпитывала радость по поводу того, что мы живы, находимся в безопасности и вместе. Такого секса мы еще не знали. Как выяснилось, он оказался у нас последним. Тогда мы об этом еще не догадывались.

Роско съездила на «бентли» к Ино за продуктами. Она отсутствовала час и вернулась с новостями. Она встретилась с Финли. Переговорила с ним по поводу того, что будет дальше. Это стало крупной проблемой. В сравнении с которой все остальные крошечные проблемы стали несущественными.

– Ты бы видел здание полицейского участка, – сказала Роско. – От него осталась куча золы высотой в фут.

Она поставила еду на поднос, и мы, сидя в кровати, ели жареных цыплят.

– Все четыре склада сгорели дотла, – продолжала Роско. – Взрывами обгорелые обломки разбросало до самой автострады. Вмешалась полиция штата. Пожарные машины пришлось вызывать из Атланты и Мейкона.

– Вмешалась полиция штата? – спросил я.

Роско рассмеялась:

– Теперь в это дело вмешались все. Оно разрастается как снежный ком. Начальник пожарной охраны Атланты вызвал специалистов по взрывным устройствам, так как не знал, чем были вызваны взрывы. Специалисты по взрывным устройствам не могут ничего предпринять, не поставив в известность ФБР, поскольку речь может идти о терроризме, поэтому Бюро тоже заинтересовалось этим делом. Потом сегодня утром подключилась Национальная гвардия…

– Национальная гвардия? А она-то зачем?

– Это самое интересное, – улыбнулась Роско. – По словам Финли, когда взрывом снесло крышу склада, поток воздуха увлек деньги и разбросал их по всей округе. Помнишь горящие бумажки, сыпавшиеся на нас? Их тут много миллионов, рассыпанных на пространстве нескольких миль. Ветер разнес их далеко, на поля, на автостраду. Конечно, в основном купюры обгоревшие, но есть и целые. Как только взошло солнце, словно ниоткуда появились толпы людей, собирающих деньги. Так что Национальная гвардия получила приказ оцепить это место.

Я впился в цыпленка, обдумывая информацию.

– Национальную гвардию вызывает губернатор штата? – уточнил я.

Роско кивнула. Рот был набит едой.

– Без губернатора тоже не обошлось, – прожевав, подтвердила она. – Сейчас он в Маргрейве. Финли позвонил в казначейство – из-за Джо. Оттуда присылают команду специалистов. Я же сказала, получился снежный ком.

– Что еще, черт побери?