Полечка

— Вы чего тут? — Женька уставился на Полечку, не понимая, с чего она так растеряна, взволнована.

Клим хотел уйти, но не посмел оставить Полину одну и совсем не потому, что явился брат. Знал откуда-то, что ей понадобится его поддержка сейчас.

— Поля выпила лишнего, Генек. Вот стою, слежу, чтобы не упала, — тем и спас Полечку от лишнего, ненужного внимания Женьки.

— О, как. Пойдем, Поль, отведу спать. — Цапнул ее за руку и потащил за собой.

Клим застыл посреди столовой, пропустил момент, когда пришла Любаша и стала убирать со стола. Звон фужеров, что собирала хозяйка на поднос, прозвучал для него сигналом или будильником, если угодно. Он собрался, тряхнул головой и отправился к себе, уже зная, что дождется, когда все лягут спать и пойдет к Полине.

Нет, не для того, чтобы продолжить поцелуи и дать волю своим страстям и желаниям, но для того, чтобы объясниться. Клим только что понял, как нелегко дались ему эти недели в непонятном, полусонном состоянии, как жизнь его перестала быть настоящей, объемной и насколько глубоко проникла в его разум и сердце эта очаровательная цветочница.

Женька, тем временем, проводил Полю до ее спальни и уже привычно сунулся к ней за поцелуем, однако получил твердое «нет», вздохнул и болезненно поморщился от громкого звука хлопнувшей двери. Он знал, чувствовал, что она не любит его, реагировал очень нервно, но надежды не терял.

Безответные чувства — вещь интересная. Звучит цинично? Пожалуй. Но, тем не менее… Ты любишь, тебя отвергают, а ты, словно нищий, ждешь любой подачки в виде ласкового взгляда, теплого слова и все это воспринимаешь, как знак, намек на то, что все еще сложится. Безответная любовь — неисчерпаемый источник надежды? Вопрос, так вопрос…

Поля же, оказавшись в безопасности своей комнаты, рухнула в кресло и уставилась на свои руки. Те дрожали, тряслись, «нервничали», так же как и вся она. Сердце стучало, виски ломило и все это на фоне изумительного понимания — Климу она небезразлична!

Бедняжка сидела, пытаясь унять вихрь чувств своих, но чем больше старалась, тем сильнее все вихрилось. Поля знала наверняка, что Клим придет и ждала. Ожидание и радовало и злило. Он придет! Почему так долго не приходит?! Потом опомнилась и ринулась…куда? Да к зеркалу. Смотрелась в него, поворачиваясь и так и эдак, была недовольна собой и решилась приукрасить себя хотя бы слегка. Сняла резинку с волос, расчесалась и снова села ждать.

Чертовы минуты никак не хотели лететь быстрее, сердце не желало биться ровно, нервы звенели от напряжения и вот, наконец-то, стук в дверь. Она взметнулась с кресла и бросилась открывать.

— Кwим… — он стоял в дверном проеме, должно быть выглядел красиво, но Поля совсем не о том подумала, когда увидела его.

Он был собран, серьезен и напомнил Поле иллюстрацию к книге о войне. Клим походил сейчас на офицера, который готов ринуться в бой. Тот же вошел уверенно в ее спальню, прикрыл за собой дверь и посмотрел прямо в глаза.

Поля сама не понимала, что увидела в его взоре, но счастьем назвать бы не смогла. Он в отчаянии?! Истинно женское, глубинное, шепнуло ей, что он пришел не победителем, а раненым и слабым. Сердечко подсказало один единственный правильный поступок, жест. Поля нерешительно подошла к Климу и очень аккуратно обняла его. Утешала? Да. И Клим понял это. Обнял ее в ответ, прижал крепко и будто сил набрался, задышал и начал говорить…

— Выслушай меня и не перебивай. Я почти уверен, что после моих слов ты выгонишь меня и будешь совершенно права. Но, очень надеюсь, что поймешь …. Присядь, рассказ мой будет долгим. — С этими словами он взял ее за руку и проводил к малому диванчику, что устроился уютно у дальней стены спальни, усадил ее, недоумевающую, а сам остался стоять.

— Я не родной сын, приемный, Паулина. Эта семья приняла меня, и я всем обязан этим прекрасным людям, я люблю их и не могу разочаровать. Не имею такого права, понимаешь? Женьку знаю с четырех лет. Привык опекать и оберегать. Даже не в привычке дело… Он брат мне, не по крови, но по душе и он тебя любит. Я говорил с ним и понял это совершенно точно. Кроме тебя никого не видит. Он знает, что ты его любви не принимаешь, но это ничего не меняет, Полина. Ты для него всё сейчас. И я не могу, просто не сумею отнять у него то, чем он дорожит так сильно. Впервые в жизни я не знаю, что мне делать. Никогда еще не был таким беспомощным! Еще страшнее то, что именно тебе я признаюсь в собственной слабости. Какой-то кошмарный сон… Я виноват перед тобой тем, что захотел быть ближе тебе, не зная, что Женька настолько любит. Потому прервал общение без объяснений. Если бы я знал, чем обернутся для меня эти несколько недель…. Я надеюсь только на то, что для тебя я не настолько важен, чтобы причинить боль. — Он замолчал, полагая, что сказал все, что должен был и теперь с ужасом ждал ее слов.

Даже не слов, а гнева, злости. Девушка, которой объявляют, что ее променяли на кого-то, пусть даже любимого младшего брата, просто обязана высказаться и закатить хотя бы малую истерику!