Полемика против евреев

Таким образом, в интересах человечества, цивилизации и всемирного освобождения, мы должны направить все наши усилия на то, чтобы неизбежное свержение политического и буржуазного мира было осуществлено не вторжением славян, а восстанием пролетариата, и пусть первое, которое неминуемо нагрянет на Запад, если второе не случится или случится слишком поздно, будет упреждено этим последним. Насколько дело разрушения, если оно будет завершено вторжением варваров извне, было бы гибельным для человеческой цивилизации, настолько оно будет для нее спасительным, когда оно будет выполнено варварами изнутри, самим пролетариатом Запада.

Пролетарии Запада и, главным образом, пролетарии городов, рабочие собственно промышленности, поскольку они отделены от крестьян, то есть работающих на земле, имеют огромное преимущество перед своими братьями из более варварских стран. Их объединяет с ними нищета, кабала, ужас их рабства, ненависть к своим угнетателям и эксплуататорам, ненависть ко всем существующим институтам и потребность в освобождении. Вот общая, очень широкая, очень прочная почва, которая, несмотря на самые большие различия в культуре, делает возможной и даже необходимой реальную солидарность между трудящимися всего мира, если не в идеях, то по крайней мере в инстинктах, чаяниях, естественных тенденциях и, следовательно, также в окончательной цели. Вот основа для всемирного братства. И горе западному рабочему, который, либо дав захватить себя глупой спеси полуобразования, обязательно буржуазного, либо позволив себя распропагандировать своим руководителям, обманщикам и обманутым, настолько, чтобы дать поставить себя в загон в качестве эксплуатируемого или добровольного вьючного животного на какой-нибудь политической родине, отрывается от этой основы, забывает, отрекается, презирает это огромное братство, которое связывает его судьбу с судьбой пролетариата всего мира. Он тотчас же теряет живые источники своей силы, своей мысли, своего плебейского права, и становится мелким нелепым буржуа, если не фактически, то, по крайней мере, по намерению; как всегда бедный с экономической точки зрения, он морально еще более убог: тщеславный простофиля, глупый инструмент в руках какой-нибудь вполне буржуазной политической партии.

Но помимо или скорее поверх этой общей основы, пролетариат Запада обладает силой инициативы, которая не развилась еще, по крайней мере в той же степени, в пролетариате более варварских стран. Помимо социалистических инстинктов, которые одинаковы у всех закабаленных народов, он начинает обладать мыслью и серьезной волей к своему освобождению, он начинает понимать природу и конечную цель своих собственных инстинктивных чаяний, и, видя это сам, он способен и в каком-то смысле даже призван показать ее всем другим. Инициатива освобождения пролетариата, освобождения человечества, принадлежит ему по полному праву, поскольку развитие его коллективного сознания является несравненно более передовым, чем у пролетариата Восточной Европы.

Оно является таким в тройном смысле: в области религиозных идей, политических институтов и экономического опыта. Не надо думать, что пролетариат Запада обязан этим несомненным превосходством подготовке, которую он получил в народных школах. Эта подготовка ничтожна. В большинстве даже самых цивилизованных стран Европы, во Франции, например, большинство школ существуют лишь на бумаге и в министерских речах; а в Англии, где начали, наконец, делать вид, что хотят серьезно заняться образованием народа, до последнего времени не было даже этой видимости их существования. В тех же странах, которые, как Германия, например, гордятся, что уже давно учредили некое количество народных школ, настоящее образование, то, что освобождает умы и сердца, и которое зажигает в душах любовь к свободе, не только не более передовое, но даже, можно сказать, более отсталое, чем в Англии и Франции, где пролетариат, возможно, менее рассудителен, но, бесспорно, более революционен, чем в Германии. Это отчасти связано с его темпераментом и особенно с его историческим воспитанием. Но в большой степени это зависит от его школьного образования. То, что в народных школах Германии выливается потоком на массы, жадные к знаниям, это не образование, а отрава; это не наука, а безнравственная, абсурдная и тщательно отфильтрованная ложь.