Полесские робинзоны

– Тсс! – шепнул Виктор и придержал товарища рукой. – Это горностай!

– Неужели он такой жалкий?

– Зимою он белый, а сейчас меняет зимний наряд на летний. Самое главное отличие его – конец хвоста, который всегда бывает черным.

Горностай тем временем исчез.

Мирон пренебрежительно пожал плечами:

– А я думал – горностай невесть что. Раньше никто, кроме царей и князей, не смел носить горностаевые мантии.

– Пожалуй, если бы цари присвоили себе исключительное право на лапти, то и лапти считались бы самой роскошной и модной вещью, – усмехнулся Виктор.

Потом они наткнулись на ежа. Почуяв опасность, зверек сразу свернулся клубком. Ребята подошли и начали обсуждать, что с ним делать.

– Если б мы могли сейчас же отправиться домой, в город, взяли бы с собой, а так зачем он нам? Есть-то его, пожалуй, нельзя, – с сожалением сказал Виктор.

– А надо бы и его как либо использовать, – задумался Мирон. – Могут, например, пригодиться иглы.

– A знаешь, что? – спохватился Виктор. – Если взять его шкуру и обернуть ею конец дубины, получится такая булава, что с нею хоть на медведя иди!

– Вот видишь!

– Но ведь жалко убивать его! – вздохнул Виктор.

Однако пришлось убить. К клюкве и змеиной коже прибавился еж. С этой добычей друзья и вернулись домой.

Было еще рано. Времени для разных хозяйственных дел оставалось достаточно. Пообедали рыбой, орехами и клюквой.

Змеиную кожу повесили сушиться, а из шкуры ежа начали делать булаву. Ну и помучились, пока сняли шкуру своим «ножом»! Все четыре руки были изранены до крови. Зато булава вышла на славу! Только Мирон высказал сомнение:

– Против человека, пожалуй, лучше и не надо. А что ты сделаешь со зверем? Для него эти иглы – пустяк.

– Все же лучше, чем голая дубина, – любовался Виктор.

Теперь, когда непосредственная угроза голода миновала, они сильнее ощутили отсутствие одной мелочи – посудины или какого-либо черепка для воды. Все время приходилось пить из пригоршней. А когда озеро отступило, стало еще хуже: до чистой воды невозможно было добраться по вязкому болоту и приходилось пить грязную, пахнущую тиной. Зачерпнешь ее пригоршнями раз, другой и со дна поднимается муть.

– Такой пустяк, и как мешает жить! – сердился Виктор. – Пойдем искать глину, может слепим что-нибудь.

– Пойдем за рыбой, по дороге поищем, – согласился Мирон. – До захода солнца еще часов пять, успеем.

Но не так-то легко оказалось найти глину. То песок, то болото, а глины – ни следа. Все дальше и дальше отходили друзья в сторону. Возле одного болотца издали заметили, что на берегу его кто-то шевелится. Хлопцы приостановились, потом начали тихонько подкрадываться. Но чем ближе, тем больше росло их удивление: этот «кто-то» не был похож ни на зверя, ни на птицу. Что-то круглое вертится на месте, встает на дыбы.

– Черепаха! – прошептал Виктор.

Друзья остановились и начали наблюдать. Черепаха была величиною с шапку. Она смешно и неуклюже возилась, пытаясь хвостом выкопать в земле ямку, и так была занята этим делом, что ничего не замечала вокруг. Хлопцы смогли подползти совсем близко.

– Что она делает? – прошептал Мирон.

– Ямку копает, чтобы положить в нее яйца, – ответил Виктор.

– Не подождать ли, пока положит? Говорят, черепашьи яйца очень вкусные.

– Может, они действительно вкусные, – сказал Виктор, – но и черепаха не дура: она умеет делать так, чтобы лакомки, вроде тебя, не ели ее яиц.

– Это как же?

– Очень просто: положив яйца, она смачивает их чем-то очень неприятным.

– Не может быть! Кто тебе говорил?

– В книжке читал.

– Тогда вперед! На черепаху! – крикнул Мирон. Хлопцы вскочили и мигом схватили беспомощное животное. Бедная черепаха спряталась в панцирь.

– Как до нее добраться? – раздумывал Виктор.

– Придется заколоть через дырку.

Скрепя сердце выполнили друзья эту задачу.

– Я думаю, нам нет нужды идти дальше, – сказал Мирон. У нас есть теперь и ужин и посуда.

Вернулись домой. Насилу вытащили черепаху из панциря. Пришлось щепками отделять ее спину от роговой крышки. Возились долго, зато ужин получился прекрасный.

Хороша была и посудина. Только немного мешал нижний панцирь. Однако Мирон нашел, что это даже лучше.

Набирать воду и пить почти не мешает, а зато у нас будет миска с крышкой.

– А нельзя ли в ней греть воду? – спросил Виктор. – Уж очень хочется чаю попить.

– Пожалуй, нельзя, ведь она роговая и должна гореть. Постой! – спохватился Мирон. – Мы можем иметь чай, даже сладкий!

– Откуда?

– А березовый сок!

– И как это нам раньше в голову не пришло! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Из бересты можно было сделать посудину для воды!

– Таков уж закон человеческого развития, – важно сказал Мирон. – Вначале все внимание обращается на самое главное, на необходимейшие нужды, и только потом человек может думать о другом.

Солнце склонялось к западу.

– Пойдем, поставим на ночь черепаху, чтобы завтра был чай, – сказал Мирон.

Пошли, проковыряли в березе дыру. Но как подставить посудину, если она с крышкой?

Мирон всунул в дырку веточку, второй конец ее опустил в панцирь.

– Хоть и медленно будет, и пропадет часть сока, однако к утру на чай наберется, – сказал он.