Полесский шаман

— Это один из приятных моментов нашей работы, — сказал Сергей, обращаясь ко мне. — У Гардея застолблены места около всех госделянок — теплосети, мебельного, гидролизного. Небольшие, по сравнению с их плантациями. Собственные делянки Гардей не трогает, пока соседи свои полностью не очистят.

— Нафига? — в недоумении спросил я.

— Люди там работают за зарплату, территория огромная. Естественно стремятся закончить побыстрее. Остаются вот такие пни и очень много некондиции. Прямые ветви еще забирают, а кривые кидают как есть. В общем, дров там немеряно выходит. Дальше все по-чесноку. Машину дров Гардею, машину нам. Машина дров два лимона. Вот и считай.

Сергей заулыбался и хлопнул меня по плечу.

— А не пасодють?

— Не-а. Собственник делянки считает, что все вывез, и по бумагам закрывает месторождение. Больше они сюда не явятся. Леснику Гардей регулярно наливает. Ему то что? Главное, чтобы делянка была очищена как можно лучше. Чтобы новых елочек насадить. А мы делаем свой маленький бизнес. После Гардея, сам понимаешь, там и муравью делать нечего. А если и нагрянет какая проверка, так мы типа на своей делянке работаем, смекаешь?

— Значит, работаем сегодня?

— Да, поднапряжемся. — Сергей улыбнулся и сказал, — Во, прикол вспомнил. Недавно комиссия президентская приезжала. Они проверяют все мебельные заводы по республике. На речицкий тоже приезжали. Заглянули и на использованные делянки. Потом представили высшее руководство завода к награде, почетные грамоты, банкет и все такое. «Победителям республиканского чемпионата по эффективному использованию природных ресурсов». Но, сам понимаешь, это уже было после того, как там поработали мы.

Вечером Гена подвез нас почти до самого дома. Ушатанные, мы еле ползли. Но карман приятно оттопыривал свеженький пресс. Пять машин Гардею и пять нам. Даже на шестерых, неплохие бабки за день работы. Тем более, что Гард и зарплату нам за этот день платит. На завтра тоже осталось. Меньше, конечно, но по паре машин еще будет. Мы с Сергеем днем практически не общались. Не до того было.

— Дом! Милый дом! — провозгласил Сергей, вваливаясь в прихожую. Упарились так, что еда в горло не лезет. Решили обойтись кофе.

— Ну что, Вадим, — сказал Сергей, поглощая кофе большими глотками. — Хотел тебе про артефакты рассказать, но видимо сегодня не судьба. Замаялись мы с тобой. Давай лучше на боковую, а все разговоры завтра.

— Ладно, давай. Я тоже не в состоянии. Мне сейчас пофиг на все, только бы до койки доползти.

Я допил кофе.

— Все, покеда. Спокойной, — махнул я на прощание. Пошел к себе и завалился в кровать. Зубы не чистил, какое там! Хорошо, хоть шмотки скинул. Конечности сковала приятная истома. Чувствовалось, как они вибрируют и дрожат от перенапряжения. Волна усталости захлестнула меня, и через секунду я уже спал, как младенец. Обычно я никогда не помню свои сны. За очень редким исключением, когда разум уже просыпается, а сон еще не ушел. Сон смешивается с явью. Я уже могу критически мыслить, и несколько секунд наслаждаюсь реальным сюрреализмом другого мира. Пока, наконец, неведомая сила не смывает все краски, оставляя лишь те места, куда зацепился разум. Так было и в этот раз. Я проснулся, но продолжал видеть сон, ощущал себя невесомой пушинкой, влекомой порывами ветра в нескончаемом водовороте тьмы и света. Все, что удалось сохранить, это память об ощущении невесомости, а так же яркие и темные участки. Без какой-либо логической взаимосвязи между ними. Увы, какая-то муть. Не повезло. Чаще всего я вижу незнакомый город во сне. Район, которого никогда не было. Старые халупки с ворчащими бабками. Неизвестные дороги и переулки. Пустырь со стогами сена на месте оживленного супермаркета. Гротескная картина, я брожу вроде бы в городе, с людьми и все такое. Но он совсем другой, будто из параллельного мира.

Пора вставать. Во дворе фыркал, растираясь, Серега. Я взял полотенце, и пошел к нему. Мышцы немного побаливали. Я представляю, что было бы, если б я так вымотался в самом начале, когда только пришел сюда. Наверное, с койки не смог бы подняться.

Серега, уже почти сухой, окинул меня взглядом. Усмехнулся, а глаза добрые, ну прям дедушка Ленин:

— Ничего, сейчас полегчает. Водичка — панацея от многих бед.

Я зачерпнул ведро и окатил себя водой. Уже начал набивать руку.

Ух… Всплеск бодрящей энергии по коже. Затем растирание полотенцем. Серега оказался прав — несколько секунд, и нормалек. Можно двигать на работу. Четыре машины — не десять. Управились как раз к обеду. На обед был суп с макаронами, жареная картошка с огурчиком и молоком. Уставшие, мы уплетали пищу за обе щеки. Молчание нарушалось только лязганьем ложек и хрустом огурцов. После обеда мы рассосались, кто куда — передохнуть и спокойно усвоить отведанное. Гена завалился в «ГАЗон». Леник вместе с Сивым и Валетом отправились в вагончик и принялись резаться в дурака. Надеюсь, не нажрутся. Мы с Серегой пошли на лесопилку, там разлеглись на досках, и лежали, почесывая животы. Хорошо — гнуса нет.