Полесский шаман

В городок мы прибыли часам к одиннадцати. Пришлось покрутиться, пока нас, наконец, не отправили в нужное место на разгрузку. Там нас встретила кладовщица, Ильинична, дородная тетка. Шлепки на босу ногу, джинсовая юбка, и черный цеховой халат на плечах. Густые, темные с проседью волосы завязаны в косу. Складская пыль въелась, издали окрашивая их в серый цвет. Она показала сарай, куда складывать доски и удалилась.

Разгружали сами. Скидывая очередную доску, Гена нарушил тишину и сказал:

— Был у меня такой случай. Дружбан однажды позвонил, попросил помочь. Они в одном гомельском банке фойе отделывали. Ну, зал, где посетители сидят. Осталось только кое-где по-мелочи, и самое главное, потолок. А потолки там высоченные, мама не горюй. И три дня до сдачи. Нужно что-то делать, просто тупо не успевали. Пока леса разберешь, пока передвинешь.

Рассказ Гены то и дело прерывался звуком падающих досок и редкими матюгами Леника. Мы с Сергеем молча делали свое дело.

Взял я тогда сварку, — продолжал Гена, — и сварганил из подручного металлолома этакую люльку. Двое в ней стоят, потолок шаманят, а остальные снизу за канаты тянут. За один потянут — она в одну сторону идет, за другой — в другую. Как раз за три дня и закончили.

— Так, все, мля! Запарило! — прерывая Гену, подал голос Леник. — Перекур.

Мы присели на доски. Гена смог спокойно закончить свой рассказ. Он щелкнул зажигалкой, прикурил, и, затянувшись, продолжил:

— В пятницу вечером, мы не то, что отряхнуться, руки не успели помыть. Подруливает к банку делегация, такая, полно машин. Одни новенькие Мерседесы, как на подбор. Выходят из них дядьки, в пиджаках и костюмах — высокое начальство, видать, приехало. Заходят и смотрят. А мы стоим перед ними впятером, кто, в чем работал. Грязные, обляпанные, ну как бомжи. Старшой их походил везде, посмотрел, а потом говорит:

«Ну, и кто из вас люльку делал?». Мужики стоят, молчат.

«Я», — отвечаю.

«Иди за мной».

Подошли мы к самому богатому мерину, он открывает багажник, а там все уложено двухлитровыми пакетами с соком.

«Выбирай», — говорит.

Я хотел, было, взять апельсиновый, что подороже. А потом вдруг подумалось. Не, не буду жлобится. Взял обычный, березовый. Дядька посмотрел, покачал головой, и говорит, — «Да, мужик, с тобой только в разведку… У тебя же компас в голове. Спрячь за пазуху и никому не говори. Это же чистый спирт».

Вот так, и денег мне отвалили наравне со всеми, за неделю.

— О, блин, офигеть! — вставил Леник. Особенно его зацепило его про спирт. — Что ж ты, падла, молчал! Втихаря все сам высосал?

— Да не, мы его там и оприходовали. После расчета, мы, как положено, пошли отмечать. Заскочили в магазин. Кто бутылку хватает, кто салями, кто зелень. Накрыли поляну. Мужики навернули по стопке. Я сижу, жду.

«Геннадий», — говорят, — «что ты как неродной. Бери, наливай, что видишь».

«Спасибо», — отвечаю, и ставлю пакет на стол, — «но сперва давайте-ка березового шахнем».

— Гентос, так ты ж вроде не пьешь, — прервал его Серега.

— Так это когда было, — ответил Гена, и закончил, — в общем, водяра тогда в ход так и не пошла. После «березового» на ногах были только Антоха и я. Остальные еле-еле по домам поползли.

Гена докурил, поднялся. Леник уже слинял и шатался по округе. Гентос чертыхнулся и отправился за ним. Не теряя времени, мы с Сергеем принялись укладывать доски в сарай. Послышались крики. Гена шел, подгоняя перед собой Леника. Через мат-перемат они тоже включились в работу.

— Фуух… Последняя, — сказал Сергей, подавая доску. Его плечи, мокрые от пота, блестели в лучах солнца. Работа у Гардея давала о себе знать. Банки, возможно, особо не выросли, но жирок сходит заметно. Я это чувствовал по себе. Главное, выкладываться полностью. Брать побольше, кидать подальше. Если вошел в ритм, то не в напряг. Солнце ушло с зенита и катится вниз. Деревья начали бросать уже заметные тени. Чувствуется еще едва заметное дыхание вечерней прохлады.

— Пойду, пройдусь, — сказал Сергей, спрыгнув с пустого кузова.

— Погоди, я с тобой, — ответил я, — хочу в магазин заскочить. Пить охота, а воды нет. Хоть минералки, какой, возьму.

Гентос тоже высказался за минералку, а Леник решил дябнуть пивка. Сделав заказ, они поехали к председателю за товаром. Мы с Сергеем, не спеша, направились вдоль улицы, что пронизывала городок насквозь. Пришлось идти по обочине, изредка отступая на траву, чтобы пропустить снующие мимо машины. Мимо проплывали дома, по большей части ухоженные. Между краем дороги и домами раскинулся широкий ковер из зеленой сочной травы. Он достаточно широк, чтобы различная живность, снующая туда-сюда перед домами, не лезла на дорогу под машины. Часто нам попадались куры, гуси, собаки. Иногда даже индоутки. Один раз мы встретили небольшое стадо баранов. Обошли стороной, ну их нафиг. Мягкий ветер обдувал мокрые от пота плечи, но жажда становилась все сильней. Мы брели в молчании, каждый погружен в свои мысли. Наконец показался местный магазинчик. Новенький, как с иголочки, он носил гордое название — «Родный Кут».