Полет бабочки. Восстановить стертое

Денис поморщился и отвернулся. Еще не хватало таким потакать. Пусть в хвост идет, там вообще ряда четыре свободных. Парень собрался реветь.

— Не надо, Виталик, не надо, крошечка! — принялась успокаивать его мамаша, зычно, на весь салон. — Это злой дядя, он детей не любит. У него, наверно, своих нет и никогда не будет.

Денис открыл было рот, чтобы ответить, но осекся. Сцепил зубы и отвернулся к иллюминатору. Самолет медленно прокрался на взлетную полосу, натужно взревел и тяжело вскарабкался в небо. Все три часа Виталик вертелся, голосил и пихал Дениса в бок. А когда принесли обед — печальную курицу с гречкой и чахлым помидором — умудрился опрокинуть Денису на колени горячий чай.

— Вы смотрели бы за ребенком, — зашипел Денис, отчаянно борясь с желанием отобрать Виталика у мамаши и надавать хороших плюх по мягкому месту.

Поросячьи глазки уставились на него из-за комковатого частокола ресниц.

— За своими смотри! — не слишком логично отрезала дамочка. — Тоже мне, указчик. Уселся у окна и еще возникает.

Не желая развивать тему, Денис скрипнул зубами, допил чай и плотно отвернулся к иллюминатору, пристально разглядывая пронзительно голубое небо и пухлую вату облаков.

Зато в Адлере небо нависало хмуро и низко, совсем как в Питере. Было тепло, но все так же мелко моросил дождь. Едва ли не у трапа за рукав начали хватать лихие джигиты, настойчиво предлагая такси до Сочи и недорогое жилье. Зверея от навязчивого сервиса, Денис отправился на остановку рейсового автобуса — из духа противоречия. Да и джигиты доверия не вызывали.

Забронированный накануне одноместный номер в гостинице «Жемчужина» был отвратительно дорогим и стандартно безликим. Окно выходило на склон оврага с вырубленными деревьями и стройкой в активной фазе.

Наскоро приняв душ, Денис решил сразу отправиться на поиски драгоценной… кем там она ему приходится? Невестки, золовки? Он плохо разбирался во всех этих генеалогических тонкостях. Родители, дети, бабушки, дедушки, дяди, тети — это еще понятно. А вот кто такой, к примеру, деверь или шурин? Яна, увлекающаяся семейной историей, пыталась ему это разъяснить, но безуспешно.

Спустившись на набережную, Денис пошел в сторону собора. Дождь кончился, море в нескольких шагах от него лежало сонное, ленивое, похожее на большую серую лужу.

Детектив объяснил, что хибару Марины надо искать рядом с собором и маяком. У «Фестивального» подняться наверх, а там рукой подать. Денис пытался уточнить дорогу у кого-то из фланирующих по набережной, но каждый раз натыкался на оттопыренную губу и пренебрежительное «мы не местные». Ну правильно, разве местным придет в голову прогуливаться неспешно вдоль моря? Не видели они его! В лучшем случае они тут работают.

Выяснилось, что к маяку просто так не подняться, надо идти в обход. Обнаружив с другой стороны концертного зала лестницу, Денис поднялся по ней, прошел через небольшой садик с фонтаном и оказался у церковной ограды. На фоне мрачного неба собор казался белоснежным. Картину портили грубо подстриженные платаны, зато на аллейке, ведущей ко второй церкви, поменьше, росли роскошные кипарисы и даже молодые березки.

Денис подумал, что в это время Марина, наверно, должна быть в соборе, если она действительно там работает. Он свернул за угол и остановился, словно налетел на какую-то преграду.

На скамейке сидели две женщины. Одна, постарше, в длинной сером платье, очень хмурая, что-то говорила, глядя себе под ноги. Вторая… Надо думать, второй как раз была Марина Слободина. Макаров дал Денису ее фотографию, мелкую и не в фокусе. Но ошибиться было трудно.

Н-да, такую «красавицу» трудно не заметить, мрачно подумал Денис. Интересно, что там происходит?

Женщина в сером платье поднялась и не оборачиваясь пошла к выходу. Марина сидела, низко опустив голову. Похоже, она собралась плакать. Уместно ли подойти к ней сейчас, когда она так расстроена?

Да в конце концов, рассердился Денис. Уместно, неуместно! Скажите, пожалуйста, какие нежности. Будет он тут еще ходить вокруг нее, реверансы делать!

— Простите, вы — Марина? — на всякий случай уточнил Денис, подходя поближе. Боже правый, до чего уродлива, подумал он, разглядев ее получше.

Девушка подняла на него глаза, полные слез, и испуганно кивнула.

— Значит, так. — Он сел рядом и отвернулся от нее, с преувеличенным вниманием разглядывая балкончик под самой крышей длинного белого здания рядом с собором. — Я — муж вашей двоюродной сестры Инны. Приехал за вами. Из Петербурга.

— Из Петербурга? — хриплым шепотом переспросила Марина. — У меня двоюродная сестра в Петербурге? Так, может быть, я была у нее? Зимой?

— У нее, у нее, — нетерпеливо поморщился Денис. — Вы там… повздорили. Вы ушли, и с вами случился какой-то несчастный случай.

— Вы сказали, ее, ну, мою сестру, зовут Инна?

Так вот почему это имя показалось ей каким-то… эдаким, непростым. И бывшую девушку Андрея так звали.