Полет Бога грома (СИ)

========== Танабата ==========

Разноцветные искры рассекли темнеющее полотно неба, раскрывшись на высоте прекрасными цветами, озаряющими этот мир мягким светом, отражающимся огнями в восхищенных глазах задравших головы людей. Фейерверк в этом году был поистине волшебным и очень долгим, верхушка Конохи не поскупилась. Шумела на улицах толпа, слышался весёлый смех, восхищенные восклицания, гул. Много, много, много фонарей освещали этой ночью деревню, скрытую в листве, из-за чего было светло, как днём.

Минато, сидящий дома за столом и наслаждающийся чаем, закрыл глаза руками, глубоко вздохнув. Как же он не любил этот праздник. Танабата… Что хорошего в этом празднике? Фестиваль звезд, звездный фестиваль, Ткачиха - у Танабаты много названий, на самом деле, и все их мальчик знал. Романтический праздник, основанный на какой-то глупой легенде. Что заставляло людей праздновать его каждый год? Намикадзе не понимал. Наверное, потому, что вообще не отмечал праздники. Никакие. Для сироты, к воспитанию которого приложили минимум усилий, Минато был на редкость воспитанным, рассудительным и умным, если не сказать гениальным. Но житейской мудростью и житейской смекалкой он не отличался, да и не стремился к этому. Вопрос “почему все радуются праздникам” так и крутился в голове мальчика, но даже так он не произносил его вслух: стыдился показаться глупым. Пытался разобраться во всем сам, но неизменно заходил в тупик в своих рассуждениях. По его скромному мнению люди могут так же наесться сладостей и вкусностей в любой другой день, и устроить фейерверк тоже, и признаться кому-то в любви, и повеселиться. Какой смысл привязывать это к датам, если только это не день траура или день какой-то значительной победы? Подросток с тяжелым вздохом вспомнил, как мальчишки из класса звали его на фестиваль, повесить тандзаку - бумажку с желанием - на бамбук. Им ведь не объяснишь, что Минато в это не верит, что он реалист, что он лучше все свои силы бросит на достижение целей, чем повесит тандзаку и будет беззаветно верить в исполнение всех изложенных на бумаге желаний. Так не бывает.

Сложив руки на столе, Намикадзе опустил на них голову, прикрыв глаза. Скоро он станет генином, осталось всего ничего до экзамена и получения хитай-атэ. Всего неделя до фактического совершеннолетия, ведь генин уже обладает некоторыми правами и привилегиями взрослого жителя Конохи. С мыслью о том, что даже “совершеннолетие” не сделает его особенно счастливым, лишь доставит горькое удовлетворение и временное облегчение, Минато уснул за столом в своей привычной одежде…

Намикадзе одним рывком пришел в бодрствующее состояние от резкого и не очень приятного запаха, один вдох которого здорово прояснял сознание. Подросток закашлялся, отпихивая от своего лица… чью-то руку, в зажатых пальцах которой и был источник пронзительного запаха. Минато с некоторым трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Всё расплывалось и кружилось, будто мальчика кто-то не хило ударил по голове.

- Ребят, живой он! - Раздался радостный женский голос, царапнувший сознание почти генина какой-то своей странностью. - Эй, ты чей будешь? - Обратился, видимо, к нему этот незнакомый женский голос. Минато смог сфокусировать взгляд на женщине перед ним, чувствуя, как постепенно проясняется в голове и перед глазами перестают плясать точки. Никакая это была не женщина, а девушка, возможно, чуть старше самого Намикадзе. Её каштановые волосы были собраны в два пучка по бокам головы, на манер некоторых аристократок, разве что в прическе отсутствовали богатые украшения, в разномастных глазах незнакомки отражался неподдельный интерес и искреннее беспокойство. Да, глаза у неё были разного цвета: один карий, словно стеклянный, а другой грязно-зеленый.

- Где я? - Немного хрипло осведомился Намикадзе. Последним его воспоминанием было ночное чаепитие под шум празднующих жителей Конохи и грохот фейерверков. Он еще умудрился уснуть за столом…

- Э, парень, ты так не шути, - растерялась незнакомка. - В обморок падаешь, местонахождения своего не знаешь, - она сокрушенно покачала головой и улыбнулась. - Диктуй номер мамы или папы, позвоню им, чтобы забрали тебя, - попросила девушка, достав странный предмет, из материала, который Минато не успел определить на глаз и темного стекла, даже скорее зеркала.

Намикадзе шустро отпрыгнул от разноглазой незнакомки, собирающейся отправить его навстречу с Шинигами. Хотя, откуда она могла знать о том, что без пяти минут генин - сирота? И вообще ученик Академии, который может сам за себя отвечать? На лбу у него это не написано. Логично, что она решила позвать родителей незнакомого ребенка, но плоское изделие со стеклом на колокольчик, которым можно звонить, похоже не было, да и какой по размеру нужен колокольчик, чтобы родители ребенка, находящиеся неизвестно где, может быть даже на другом конце Конохи, услышали звон? И как они поймут, что звон предназначен для них? Все эти мысли мгновенно пролетели в голове ничего не понимающего подростка.