Полет черного орла

— Вот, выпейте. — Дженн подошла к ней с кружкой и села рядом. Ласково она вложила кружку в руки Маргарет и помогла ей напиться.

— Простите меня. Я просто не в силах…

— Не нужно извиняться, — мягко сказала Дженн. Она оглянулась через плечо на мужчин. Мика и Финлей, епископ и присоединившийся к ним Арли… Все они переговаривались тихо, словно боясь разбудить Галиену.

Если бы только им это удалось!

— Она была так молода, — всхлипнула Маргарет. Дженн протянула ей платок, и старая женщина вытерла глаза. — Слишком молода, чтобы умереть. Она так рвалась помочь, исправить хотя бы часть того зла, что творит ее отец. А теперь, как многие женщины, она принесена в жертву — и ради чего? Всего лишь дитя… — Голос Маргарет оборвался, когда она увидела вышедшего из спальни Галиены Роберта. Он двигался неловко, глаза его покраснели, лицо стало серым. Все повернулись к нему.

— Кто еще знает о том, что случилось? — спросил он в полной тишине.

— Никто, — ответил Маккоули; по-видимому, он был единственным, кому не изменил голос.

— Тогда, — медленно произнес Роберт, — пусть все считают, что моя супруга не умерла. Она больна и нуждается в покое. Сейчас войско не должно узнать о том, что здесь произошло. Эйден, вы позаботитесь о ней?

— Конечно.

— Завтра вечером, что бы ни случилось, мы приготовим Галиене торжественное погребение, как она того и заслуживает. Мика, найди Деверина и обо всем ему расскажи. Никто больше ничего не должен знать.

Больше он не сказал ничего, и мужчины стали расходиться, но Маргарет была не в силах подняться на ноги. Роберт внимательно посмотрел на мать, подошел к ней, наклонился и, еле коснувшись ее лба губами, поцеловал.

Когда Дженн направилась к выходу, Роберт остановил ее и позвал Финлея.

— Не могу себе представить, что кто-нибудь так ненавидел мою жену, чтобы желать ей смерти, — начал он, тщательно подбирая слова. — Поэтому остается предположить, что яд предназначался мне. Из той бутылки, что стоит на столе, вечером я пил, так что яд в нее должен был быть добавлен уже после того, как Галиена легла.

— Нэш? — широко раскрыл глаза Финлей. Роберт нахмурился:

— Может быть, но мне трудно себе представить, чтобы он рискнул явиться сюда сам.

— Значит, какой-нибудь предатель?

— Или кто-то, кто проскользнул сюда, пока мы отражали нападение на наши посты. Кто-то, достаточно могущественный, чтобы создать иллюзию и передвигаться с ней вместе, — осуществить сдвиг измерений.

— Но я не знаю никого, кому бы такое удавалось…

— Я могу это делать. — Роберт провел рукой по волосам. — Наша задача — до завтра скрыть правду от войска. Мы с Галиеной должны были приветствовать отряды. Дженн, поскольку никто не знает, что ты здесь, — никто даже не знает, что ты жива, — тебе придется занять место Галие-ны. Матушка найдет для тебя подходящую одежду. Закрой лицо вуалью, чтобы никто даже и вблизи не распознал подмены. Ты ниже ростом, чем Галиена, поэтому оставайся на коне. И ты должна позаботиться о том, чтобы не оказаться в гуще сражения.

Дженн кивнула.

— Финлей, мне нужно, чтобы ты внимательно прислушивался. Если услышишь какие-нибудь разговоры о Галиене, дай мне знать. Всем, кто сейчас здесь, можно доверять. Если слухи просочатся, то исходить они могут только от предателя. Да, откуда взялось это вино?

— От Маккоули, — ответил Финлей. — Я вылил все, что еще оставалось в бутылке.

Роберт кивнул, потом заметил лежащий на столе какой-то длинный предмет, завернутый в шелк. Еще секунду Маргарет оставалась неподвижна, потом резким движением поднялась.

— Что это?

— Это меч твоего отца, Роберт. Я хотела, чтобы в завтрашней битве ты сражался им.

Роберт нерешительно потянул за ленты, удерживающие ткань, и вынул меч в ножнах.

— Я считал, что он пропал.

— Я не могла оставить его в Данлорне. Я… Роберт отступил назад, не сводя глаз с меча.

— Убери его, матушка.

— Но, Роберт… — начал Финлей.

— Нет. Я не стану этим мечом убивать собственных сограждан. — С этими словами Роберт повернулся к выходу.

— Куда ты идешь? — Дженн тут же вскочила. — Ты же не собираешься разыскивать Нэша?

Роберт бросил на нее суровый взгляд, но голос его остался ровным:

— Я собираюсь сделать то, что должен был сделать, как только мы сюда прибыли. — Он растворился в темноте.

Ночь была холодная, почти морозная, но Роберт не чувствовал этого. До него, пока он шел через лагерь, доносились жалобы солдат: те кутались в плащи и придвигались поближе к тлеющим углям прогоревших костров, которые светили в темноте, как крупные звезды на предвещающем бурю небе.

На границе лагеря Роберт задержался, проверяя, не видит ли кто его. Справа от него тянулся лес, полный шорохов и скрытного движения; природа жила своей жизнью, не интере-суясь тем, что задумали собравшиеся здесь люди. Легким усилием мысли Роберт собрал внутри себя силу и свил ее в тутой кокон. Шагнув вперед, он одновременно сделал и мысленное движение, перенесшее его в измерение, которого он никогда полностью не понимал. С этого момента Роберт стал совершенно невидим.