Полет «Эйзенштейна»

Даже если бы они пробились сквозь заслоны Сестер Безмолвия и Имперских Кулаков, если бы сумели завладеть кораблем, чего бы им это стоило? Было безумием полагать, что им удастся подойти к Терре и потребовать аудиенции у Императора, чтобы оправдаться. Любой обладающий атмосферой корабль будет сбит на дальних подступах к Императорскому Дворцу. А если попытаться уйти в глубокий космос, то между Луной и ближайшими точками для варп-прыжка их будут поджидать сотни боевых кораблей.

У Натаниэля Гарро было множество опасений по поводу судьбы семидесяти его братьев, но только не это. Зайти так далеко в моральном и физическом смысле — и быть запертыми в тихой гавани в непосредственной близости от конечной цели. Это была своего рода пытка.

Время шло, а они не получали никаких известий. Сендек вслух рассуждал, что их оставили здесь в покое и безопасности, пока дело Хоруса не будет решено на другом конце Галактики, и во время битвы о семидесяти неуемных космодесантниках просто забыли. Андус Хакур высмеял его заявление, но Гарро видел, что за насмешками скрывается искреннее беспокойство. Космодесантники могли погибнуть на поле боя или от несчастного случая, за исключением этого они были практически бессмертными, и он слышал об одном воине, прожившем тысячу или даже более лет. Гарро не мог себе представить, каково было бы оставаться запертым в крепости, пока снаружи разворачиваются грандиозные события.

В первые несколько дней Гвардеец Смерти пытался отдохнуть, но, как и на борту фрегата, сон нечасто приходил к нему, а когда это случалось, приходили и видения тьмы и ужаса, порожденные безумным полетом. Зараженные распадом и болезнями существа, которые маскировались под Грульгора и его людей, мелькали в его мыслях и истощали силу воли. Неужели эти создания реальны? В конце концов, варп есть отражение человеческих эмоций и психической деятельности. Тогда мутант-Грульгор, возможно, был искаженным отражением нечистого и зараженного сердца, бьющегося в груди реального Грульгора, и такая же судьба может подстерегать других опрометчивых людей. На противоположном краю спектра он ощущал золотое сияние чего-то — или кого-то — неизмеримо древнего и мудрого. Это не могла быть Киилер, хотя ее присутствие он тоже чувствовал. Тот свет превосходил ее и проникал во все уголки души.

Наконец Гарро окончательно проснулся и решил отказаться от дальнейших попыток отдохнуть. Он понимал, что им предстоит война, но не такая, как в системе Истваана, где сторонники Хоруса будут сражаться против приверженцев его отца. Это будет иная война, молчаливая и коварная, видимая лишь немногим людям вроде Киилер, Калеба и теперь еще Натаниэля. Война не за территории и материальные ценности, а борьба за души, сердца и мысли.

Перед ним и его братьями лежали две дороги. Космодесантник сознавал, что они всегда были перед ним, но раньше зрение было затуманено, и он не видел пути так отчетливо. Одна дорога, которую выбрал Хорус, вела к чудовищным ужасам. Другая вела сюда, к Терре, к правде и этой новой войне. Значит, Гарро стоял уже на поле битвы, и сражения неумолимо приближались, как темные грозовые тучи из-за горизонта.

— Грядет шторм, — произнес капитан вслух, держа перед собой бронзовую икону Императора.

Всегда было две дороги. Первая — скользкая от крови, и он прошел по ней уже значительную часть пути. Конец ее всегда был виден, но всегда оставался за гранью достижимого, и там ждало избавление от боли и сладкий нектар возрождения.

Другой путь был усеян лезвиями, на нем ждали агония и мучения, бесконечные несчастья, еще более тягостные страдания, чем те, от которых уже раскалывались его тело и мозг. На этой дороге не было ни результатов, ни забвения, только бесконечная петля, лента Мёбиуса, вращающаяся в преисподней.

Солун Дециус был одним из космодесантников, которые, по сравнению с миллиардами непосвященных людей Империума, считались сынами богов войны, но силы даже этих существ имели свои пределы.

Ужасная рана превратилась в ненасытную зубастую пасть, которая пожирала плоть и разрушала дух Гвардейца Смерти. Там, где нож Грульгора проник сквозь доспехи и погрузился в плоть, в тело Дециуса проник вирус всех вирусов, болезнь, которая вобрала в себя все недуги человечества — как известные, так и те, с которыми людям еще только предстояло столкнуться. От нее не существовало лекарства, да и как могло быть иначе? Бактерии были выделены из живого дистиллята распада самой сильной степени. Сверхподвижный образец тройных восьмиконечных микробов разлагал любое вещество, с которым входил в контакт. Эти невидимые орудия являлись солдатами пехоты Великого Разрушителя, и каждый из них был отмечен знаком Владыки Распада.

— Помогите мне!