Полет феникса

– Первое начинается так:«Приветствую мою возлюбленную сестру, именующую себя Верховным Оратором мятежной провинции так называемой Республики Центральных Равнин». Второе:«Приветствую моих возлюбленных чад, Потомственных Иерархов государства-отщепенца двойные Города». А дальше одинаково, слово в слово:

«Поскольку больше века в самом сердце Великого Китая бушует нескончаемая война, поскольку исстрадавшиеся подданные взывают ко мне и поскольку все от мала до велика жаждут благословенного мира, ваш император явился навести порядок и избавить людей от мучений. Увы, некоторые ожесточились против народа, против мира и против законного правителя. И потому я должен принять меры.

В третий день осени в речной долине у города Опера встретятся три великие армии – так предначертано судьбой. Сокрушить противника будет не сложнее, чем дракону сомкнуть челюсти на орешке. Если вдруг мои Бессмертные покажут спину, не поддавайтесь на обман. Мы развернемся и обрушимся на врага со всей свирепостью и беспощадностью легендарного Локомотива. Запомните это и хорошенько обдумайте».

И в конце подпись:«Тайный Император, Божьей Милостью И Небесным Мандатом Правитель Всего Китая».

Тайный Император почти непроизвольно кивнул.

– Что думаете, главарх Белая Буря? – спросил Даргер.

– Похоже на зашифрованное письмо. Оно словно подмигивает получателю, мол, не принимай каждое слово за чистую монету.

– Отлично! – Даргер повернулся к стенографисту. – Сделай копии и после того, как их посмотрит и одобрит Тайный Император, отправь одного курьера с письмом, адресованным Двойным Городам, в Республику Центральных Равнин, а другого с письмом, адресованным Центральным Равнинам, в Двойные Города. Пусть думают, что письма случайно перепутали.

* * *

Были и другие вопросы для обсуждения, но вскоре совещание подошло к концу. Когда Даргер направился к выходу из зала, его настиг голос Тайного Императора:

– Гениальный Стратег, задержись на пару слов.

– Конечно, ваше величество.

– Скажи-ка, ты знаешь, что такое война? – спросил император, когда они остались наедине.

– Сунь Цзы Запада определял войну как дипломатию другими средствами[17], - осторожно ответил Даргер.

– Он ошибался. Ибо что есть война, если не восхваление богатых даров жизни? Войны разгораются не во времена голода, засухи или небывалой нищеты. Войны разгораются во времена изобилия. Подобно охапкам фруктов и зерна и сонму жертвенных животных, приносимых на алтари богов во времена великого достатка, такой же сонм молодежи призывается, обучается и водружается на алтарь войны. Чтобы сгореть, друг мой, чтобы сгореть. Таким образом мы славим то, чем нас одарили.

– Я никогда не думал о войне в этом ключе. Но произнесенные вслух, ваши слова кажутся бесспорными.

– Как ни парадоксально, в этой войне ты, похоже, твердо решил обойтись без жертв. Конечно, отчасти дело в исключительной точности твоих расчетов. Это простительно. Но ты не позволяешь главкому Мощному Локомотиву выбраться из постели – не смей перебивать! – когда он нужен на поле битвы. Я знаю, что все эти любовные хитросплетения, в которых ты увяз по уши, представляются тебе важными – и с точки зрения простых людей это, несомненно, так и есть. Но я веду войну, и мне нужно, чтобы Мощный Локомотив раздувал ее пламя. Быть может, он излишне жесток, но в этом и состоит вся суть войны. Смирись!

Даргер склонил голову, отчасти чтобы спрятать страх в глазах.

– Каждое ваше слово – чистая мудрость, ваше величество. И ваше слово закон.

– Да, именно так.

* * *

– Вот ваша трость, – сказал Даргер Мощному Локомотиву. – Вставайте.

Главком сел прямо, спустил ноги на пол, но не поднялся с постели.

– Я не понимаю.