Полет ласточки

Катеньке, как назвал ее отец, очень нравились птицы. Она часто любила наблюдать за скворцами, которые прилетали весной во двор их дома. Усеянные золотыми капельками на черном оперении, они шумно галдели, прыгая по земле и деревьям. «Хочу скворушу» говорила она. Тогда Глеб сделал для нее игрушку. Он сшил игрушечного скворца и на день рождения девочки вытянул птичку из-под подушки. Катенька посмотрела разочарованно: «Так ведь это ненастоящий». «Зато он твой собственный, лучший друг», возразил Глеб. Катенька пытливо посмотрела ему в глаза и спросила: «Пап, это ты сам сшил?». «Нет, это мама» соврал он. Все-таки Катенька восхищалась им за его мускулы и силу. Шитье могло выдать в нем слабую сторону, и Глеб этого не хотел. Однако обмануть своего ребенка он не смог – Катенька тут же стала благодарить папу за подарок и называла его лучшим на свете.

Скворуша всегда был вместе с ней. Как девочки играют с куклами, так и Катенька играла с птичкой. Скворуша пек блинчики, Скворуша ходил в школу и получал оценки, Скворуша, наконец, совершал подвиги. Однажды Катенька спросила папу: «А как Скворуша умрет?». Глеб не нашелся что ответить. «Ведь он герой. Все герои умирают» сказала девочка. В новостях в то время часто рассказывали о подвиге солдат в последние дни объединения содружества. Звучала фраза: «Хотя герои погибли, их имена навсегда останутся в сердцах людей». Молодежь того времени понимала, что в любой момент может погибнуть.

Первая биологическая атака на ЕвСо оказалась и самой разрушительной. В первую очередь потому, что готовы к ней не были. В один день госпитали в крупных городах стали заполняться людьми с симптомами рака легких. Вирус был невероятно заразным, и в течение суток парализовал деятельность столицы. Жена Глеба не пережила эпидемию, тогда как Катеньку пришлось вытягивать с того света. Ей помог сильный иммунитет, а также быстрые действия врачей. Во главе разработки вакцины стоял Геннадий Резнов – глава центра Мечникова в Москве. Его считали эксцентричным, но вместе с тем гениальным исследователем. Выступая по телевидению, он сыпал малознакомыми терминами, но источал абсолютную уверенность в победе над вирусом.

– Наши враги, – говорил он, – Использовали устаревшую технологию CRISPR для вторжения в человеческое тело. Жалкая попытка! Поскольку технология давно известна, мы смогли синтезировать решение с помощью белка Cas-9. Люди погибли, а потому ждите ответа.

Такое уверенное выступление все-таки не отменяло факта гибели более десяти миллионов человек. В этих условиях Глеб был несказанно рад выздоровлению дочери. Впрочем, оно омрачилось появлением человека в погонах у его двери. Командование вызывало его в штаб. Причем вместе с девочкой. Хмурый командир, к которому его приписали, быстро обрисовал ситуацию:

– Соколов, мы на войне.

– Причем здесь моя дочь? – спросил Глеб.

– Видели выступление Резнова?

– А кто не видел.

– Центр Мечникова переоборудуется под военные нужды с Геннадием Алексеевичем во главе. Вы будете нужны как военный инструктор.

– Кого я буду инструктировать? У меня и боевого опыта нет.

– Так его ни у кого нет. За последнее столетие мы все тут размякли. Но вы росли, когда всех еще готовили к войне, вы помните дух тех лет. Нам нужны такие люди.

– Отпустите мою дочь.

– Она нужна Геннадию Алексеевичу зачем-то. Подробности у него узнаете.

В центр Мечникова Глеб прибыл с намерением нахамить Резнову и отправиться назад. Командир не преувеличивал: здание было огромным, со множеством внутренних подразделений и тысячами людей, сновавших по коридорам. Испытательные кабинеты, лаборатории, целые полигоны – все это громоздилось в одном здании, переоборудованном для военных нужд. Он крепко держал Катеньку за руку, а та, в свою очередь, не отпускала от груди Скворушу. Болезнь сильно сказалась на девочке: она выглядела бледнее прежнего, одежда свисала с исхудавших плеч. Вместе с тем в ее взгляде была решимость, когда они прибыли в центр. Глядя на девочку, про себя Глеб думал, как бы она не начала здесь все романтизировать.

Резнов заставил их ждать. Можно было подумать, что руководитель центра сейчас управлял всей страной – настолько мало времени было в его расписании. Когда Глеб с Катенькой вошли в кабинет, он рассматривал человеческий скелет, стоявший во весь рост у его стола.

– Удивительно! – восклицал он, – Какое коварство природы! Какой несовершенный дизайн!

– Соколовы, – представился Глеб.

Садиться он не стал. Ему хотелось побыстрее покинуть кабинет этого странного человека.

– Я вас давно ждал, – сказал Резнов, – Давайте к делу. Про вашу роль вам уже известно?

– Я не соглашался ни на какую роль.

– Так решил главнокомандующий. Дальнейшие препирательства бессмысленны. Как военный, вы должны это понимать.

– Кого я буду обучать?

– Да вы садитесь. Тут быстро все не расскажешь.

Катенька нервно мяла в руках Скворушу. Придвинув к себе кресло, она опустилась на сидение. Глаза ее были устремлены на ученого перед ней. Она выжидала, что тот скажет. Глебу ничего не оставалось, как сесть рядом.