Полет на воздушном шаре, 1870 год

Я пристально гляжу вниз на поля, уже переходящие в леса, и заставляю себя думать о войне. Мне не дает уснуть вопрос об артиллерии. Донесения солдат, сражавшихся при Шпихерне, Фрешвиллере, Сен-Прива*, Седане крайне тревожны, пусть, возможно, и преувеличены. Разве в путанице боя узнаешь правду? И все же, как выясняется, заряжаемые с казны стальные орудия Круппа** бьют гораздо дальше, чем наши бронзовые пушки, заряжаемые с дула. Как такое может быть? Капсюльные ядра Круппа взрываются лишь при столкновении, в то время как наши по времени рассчитанные ядра - по большей части в воздухе. Говорят, если Мольтке отдаст приказ, прусские артиллеристы смогут забросать парижские улицы ядрами с высот Шатийона, которые мы потеряли в сентябре. Почему, почему, почему мы сидим и ждем? На сколько нам хватит провизии? Или мы хотим променять Париж на корку хлеба? Мы должны атаковать. Париж готов и нетерпелив. Наши солдаты вооружены великолепными затворными ружьями chassepot***, что стреляют на шестнадцать сотен ярдов. Подумать только! У солдат первого Наполеона, завоевателя Йены, имелись гладкоствольные беззатворные мушкеты, едва выбивавшие пятьдесят ярдов! Наши ружья гораздо совершеннее даже прусских игольчатых ружей, поставивших Австрию на колени. Почему мы сидим и бездельничаем? Я замечаю внезапное движение в лесу, оказалось - зверь, может, олень.

______________

* Сражение при Шпихерне состоялось 6 августа 1870 г. - стороны имели равные шансы на победу, однако французский корпус под командованием генерала Фроссара к вечеру счел себя побежденным. В тот же день в сражении при Фрешвиллере прусские войска нанесли поражение французским частям под командованием маршала Мак-Магона. Сражение при Сен-Прива состоялось 18 августа 1870 г. - германские войска понесли большие потери, однако в итоге заняли СенПрива, поскольку командующий французской Рейнской армией маршал Базен не смог воспользоваться полученным преимуществом и отвел армию в Мец, где она впоследствии капитулировала 27 октября.

* Фридрих Крупп (1787-1826) - основатель одного из крупнейших европейских сталелитейных и орудийных заводов (1810), который впоследствии был расширен при его сыне Альфреде Круппе (1812-1887) и внуке Фридрихе-Альфреде Круппе (1854-1902).

* Французские нарезные игольчатые ружья системы Шаспо.

* * *

Трудно стряхнуть с себя эту апатию. Синий воздух, тень шара течет по древесным кронам. И снова это желание - не желание, но порыв - не порыв, а скорее картинка, ленивый образ, порождение тишины и синевы воздуха. Неужто я так глубоко ранен? Уступать нельзя. И все-таки - жить наверху - плывущий человек, гражданин воздуха... конечно, это осуществимо. Время от времени снижаться над картофельным полем или сливовым садом - корзина зависает над якорем; потом по веревочной лестнице взбираться назад в мой воздушный дом и прочь в неосязаемые сферы. Совсем несложно построить более цивилизованную корзину, с местом для сна, с крышей от дождя и снега; с книгами; запасами продуктов; письменными принадлежностями; ружьем; телескопом; попугаем в клетке для компании - плавучий остров; подвижное гнездо; путешествовать по миру над сменяющими друг друга декорациями; моря в барашках и джунгли обезьяньей болтовни; мерцающие льдистые горы севера; моя постель плывет по синим небесным озерам; никогда не возвращаться; мечта детства.

* * *

Можно столкнуть Валлара через край. Одного быстрого движения хватит. Он быстро полетит, все время кувыркаясь. Несчастный случай. Вдруг потеряв вес, шар рванется вверх, но я потяну за шнур клапана - спокойно. Один поплыву по небу. Прочь от всего. Это возможно.

* * *

Такая мысль... Неужели я - больше не я? Атмосфера обесчеловечила меня? С ума сведен небом! И теперь - внезапная перемена - корзина наполняет меня отвращением; веревка; якорь; рука, холодной клешней стискивающая борт; мне невыносимо здесь находиться; это путешествие; это парение наверху; бесчеловечное небо; вниз, посмотри вниз; кожу покалывает, и я думаю: прыгнуть, ощутить в волосах вихрь, нырнуть в ветреную стремнину, почувствовать удар о дерево; сладкую боль; штык в горле; поток крови; удар земли; что угодно, только не это.

* * *

Неожиданно мы влетаем в плотный туманный водоворот. Валлар, что стоит в полушаге от меня, превращается в привидение. Шар над головой пропадает. Стираются стропы тормоза, тянущиеся в дымку. Облака уплотняются; моя ладонь исчезает. Я сам себя не вижу. В мире не осталось ничего, кроме холодной, сырой, безжизненной, пустой серости и борта корзины, что кусает стиснутые руки. Мы умерли, я и Валлар - вступили в царство, где нет теней, в край исчезновений и отсутствий, в королевство распада. Комья облачной мглы дымом забивают мне рот. Здесь, на другом берегу, в конце мира, верните мне вид и осязание предметов: форму ладони, изгиб подбородка, груз камня; тяжесть земных вещей. Контуров! Контуров!

* * *

Наконец-то; вылетели; какой-то силуэт в облачном бульоне; мы подплываем ближе, и внизу, в туманном водовороте проглядывает - да! верхушка - сосны?

* * *