Полёт над Фагусом

Ну и хорошо, ну и ладно. А то я уж подумал, что он только офицерскими пайками и святым духом питается. Мой клиент откусил, прожевал и активно заработал челюстями. Только жир потёк по руке. Я скинул в кастрюльку готовые куски и кинул на решётку следующую порцию. Оглянулся, а прожорливое существо уже стоит рядом. Губы в жире и лыбится, ещё просит.

Да пожалуйста, нам не жалко. Но на третьем куске проглот сломался, всё-таки умял в сумме грамм восемьсот.

Мы втихаря присматриваемся друг к дружке. Когда я угостил его травяным взваром, он втянул душистый запах лета и с благодарностью улыбнулся мне. В принципе, ничего инородного в нём нет, обычный парнишка. На полголовы выше меня, стройный с немного артистической внешностью. Такому бы играть героев — любовников в заштатном театре. А что, фигура неплохая, моська привлекательная, говорят, что бабы таких любят. То есть ничего отталкивающего в нём нет. Вот только общаться невозможно. А придётся, я же не буду сидеть с ним тут до лета.

А за этим товарищем тянется шлейф непоняток. Как он оказался в бандитском притоне? Что там вообще происходило? И можно ли его отпустить в люди, так сказать?

Неожиданно в моей голове зажегся свет и пронеслись неясные картинки, от неожиданности я выронил кружку с горячим взваром, обжёгшись при этом.

Вот же чертовщина, выплеснул всё на снег. Теперь опять наливать. Стоп, а что я видел только что?

Ага, мой сосед явно причастен к происходящему. Вон, как внимательно смотрит на меня, никак он транслирует мне прямо в мозг картинки?

На сей раз я не дёрнулся, когда опять увидел некое действие в башке. Я постарался не шевелиться, чтобы не спугнуть происходящее, опасность пока не ощущается.

Это некое открытое пространство, летняя долинка. Много цветов на фоне дома. Дом необычный, какой-то воздушный, явно с натуральных материалов, рядом ещё один. Я вижу пацана лет десяти, бегущего по траве навстречу двум взрослым. Эта скорее всего его родители. Их контуры немного расплываются, образуя свечение. Как нимбы у святых. Взрослые необыкновенно красивы, просто нереально. Очень высокие, одухотворённые черты делают их похожими на картины святого семейства.

Пацан с разгона заскакивает на руки к отцу и с высоты его роста смотрит на окружающий мир. Мать держит мальчугана за руку и вместе они идут навстречу светилу.

Картинки меняются как в калейдоскопе. Передо мной мелькает чужая жизнь. А вот уже знакомый мне паренёк практически взрослый, прогуливается с красоткой среди леса. Девушка, смеясь убегает, оглядываясь, не сильно ли она поторопилась.

Неожиданно кино закончилось и вместо субтитров появился знак вопроса. Она висел передо мной, предлагая в свою очередь открыться.

Я растерялся, если закрыться, то вряд ли мне представиться другой шанс. А вот чем ответить — вопрос.

Мой собеседник сделал успокаивающий жест рукой, типа не переживай, всё будет в порядке.

Я успокоился и прикрыл глаза. Попытался представить своё детство, как ездил к бабушке в деревню. Как с родителями отдыхали в Крыму. Пробегали кадры из моей взрослой жизни и постепенно я перешёл на мою новую жизнь.

Когда очнулся, первое, что ощутил — это разочарование. Я уже понял, что меня раскрутили на откровенность. И я как последний идиот раскрыл все свои тайны. И про себя, и про Мора.

А ведь я вообще не знаю этого парня. Больше того, я даже не понимаю, как только что с ним общался.

Видимо я думал через-чур громко, потому что мне прислали картинку, поясняющую, чем мы занимались.

Мой «собеседник» показал, как два человека разных этнических групп пытаются говорить с помощью неких приборов. Они раздражаются от неудачи и, в конце концов, расходятся.

А теперь мы, общение образами не нуждается в лингвистических костылях. Оно происходит на прямую, причём скорость такого общения на порядок выше. Можно передать не только смысл, но и оттенки эмоций. Это в сотни раз информативнее.

Но я сильно устал и предложил закругляться. Голова будто песком набита и раскалывается от боли.

Глава 22

22

Утром на завтраке в кают-компании я взял себе кашу, это блюдо мне удалось найти в меню нашего синтезатора. Напоминает разваристую пшёнку с подливкой. Сугубо вегетарианское, его даже мой собеседник ест. Сидит напротив и лыбится, нравится ему. Надеюсь, что нравится каша, а не мой несчастный вид. Головка-то побаливает, пришлось на полчаса лечь в медкапсулу, чтобы не маяться весь день.

Через час мы развалились на диванчике и продолжили общение. Нам постепенно удалось снять недоверие между нами, когда я показал парню картинки его тушки в бандитском притоне. Его и соседа, увиденное поразило моего собеседника. Последнее, что он запомнил — это посещение торговой лавки. Дальше он очнулся под колпаком медкапсулы. Отсюда и его непонимание ситуации. Мне даже пришлось показать картинку с большой высоты на наш город. К сожалению, он не знаком моему собеседнику.

Кстати, общаться стало легче. Образы формировались без вчерашнего напряжения, наверное, поэтому головная боль не вернулась.