Полёт над кукушкиным гнездом

МАРТИНИ и СКЭНЛОН входят туда следом за ним. САНДРА разгуливает по комнате, оглядывая больных.

САНДРА. Эй, Кзнди-детка, неужто это все с нами не во сне? Неужто мы в сам деле в психушке? /Хардингу./ Скажи мне правду: вы в сам деле все чокнутые?

ХАРДИНГ. Совершенно верно, мадам. Мы психокерамика, разбитые горшки человечества.

ЧЕЗВИК выкатывает стойку с прикрепленной к ней клизмой и длинной резиновой кишкой.

ЧЕЗВИК. Смеситель для коктейлей!

МАКМЭРФИ /в микрофон/. Время приема лекарств! /Выходит из дежурки, нагруженный коробочками и пузырьками с медикаментами./

ХАРДИНГ /читая наклейку на бутылке с малиновой жидкостью/. Лимонная кислота, химически подкрашенная. Шестьдесят процентов инертных компонентов.

МАКМЭРФИ /ведя ногтем по строке/. Двадцать два процента — спирт. /Выливает содержимое нескольких бутылочек в клизму./

ХАРДИНГ /читая наклейку на следующей бутылочке/. Десять процентов кодеина. Осторожно: может вызвать привыкание.

МАКМЭРФИ /хватая бутылочку/. Ничего нет лучше плохой привычки.

ХАРДИНГ /беря следующую бутылочку/. Настойка нукс-во-мики.

МАКМЭРФИ /выливая содержимое в клизму/. Это придаст крепости.

ЧЕЗВИК /выходя из дежурки/. А вот и сосуды.

МАКМЭРФИ /с профессиональным умением встряхивает клизму, словно шейкер. Пробует, громко прищелкивает языком/. Если мы его чуточку сдобрим… /Выливает в клизму остатки водки и снова встряхивает./

САНДРА /хихикая/. Ух ты, ну и компания! Неужто это все в самом деле?

ХАРДИНГ. Нет, мэм, это плод фантазии Франца Кафки в содружестве с Марком Твеном.

МАКМЭРФИ /разливая жидкость по мензуркам/. Бар открыт.

ХАРДИНГ /пробуя/. И-и-зумительно!

КЭНДИ /делая глоток/. Совсем как лекарство от кашля.

САНДРА /поднимаясь на ноги/. Извините, мне надо пи-пи. /Выходит, пошатываясь./

ХАРДИНГ. А знаете, от этой штуки возникает такое чувство, точно… точно…

МАКМЭРФИ /осклабясь/. Точно зайцев и в природе не было?

ХАРДИНГ. Дружище, вы продемонстрировали, что и при психическом расстройстве можно быть сильной личностью. Возможно, чем безумнее человек, тем большую он может обрести силу.

СКЭНЛОН. Конечно. К примеру, Гитлер!

Раздается крик, и из палаты выскакивает Сандра, за ней РАКЛИ.

РАКЛИ. К ч-черту в-всех!

САНДРА. А тут у вас, черт побери, опасно!

ЧЕЗВИК /подводя ее к двери в туалет/. Не туда пошли, леди.

МАРТИНИ в дежурке возится с магнитофоном.

Наконец магнитофон включается — музыка.

КЭНДИ. Пошли, Билли! /Заставляет его подняться со стула, и они танцуют — щека к шеке./

Больные отступают, освобождая им место, а они, прильнув друг к другу, постепенно замедляют танец и неотрывно глядят друг другу в глаза.

МАКМЭРФИ /позвякивая ключами Тэркла/. А как насчет того, чтоб уединиться в изоляторе?

ЧЕЗВИК /возбужденно/. Точненько — самое место; там большой ковер.

ХАРДИНГ, Одну минуту! Неужели мы отправим их туда без должной церемонии? А ну, детки, идите сюда, становитесь передо мной. /Встает на стул./

БИЛЛИ и КЭНДИ, взявшись за руки, подходят к нему, остальные стоят позади, создавая впечатление свадебной церемонии.

Мак, подведите сюда Ракли! Пусть он будет у нас распятием.

МАКМЭРФИ подводит Ракли и раскидывает ему руки крестом.

Любимые дети наши, мы собрались здесь под благожелательным оком Фрейда, чтобы отметить конец невинности и поднять бокалы за ее исчезновение. Кто будет шафером жениха?

МАКМЭРФИ /становясь рядом с Билли/. Рэ Пэ Макмэрфи.

ХАРДИНГ. А подружкой невесты?

САНДРА /становясь рядом с Кэнди/. Я!

ХАРДИНГ. Вот и прекрасно. Согласна ли ты, Кэнди Старр, холить и любить этого человека в течение того краткого времени, которое будет вам отпущено местными правилами и установлениями?

КЭНДИ. Согласна.