Полёт над цюрихским озером

– Я его не знаю, как не знаю и его семью. Я вообще не могу быть уверенной в его словах. Может, он специально так говорил, чтобы мы на большее от него не рассчитывали. Потом я ушла в гостиную. Стала искать что-нибудь из еды. Но ничего не найдя, села на подоконник. И ощутила какую-то невероятную тяжесть. В моменты такого состояния я обычно кому-нибудь пишу, мне надо высказаться. А здесь и написать некому. И, главное, о чём? О том, что я веду себя аморально, целуюсь почти с незнакомым мужчиной, что ещё хоть как-то объяснимо, но также и с подругой. С подругой и с ним… В его офисе! Я вам это рассказываю и не могу поверить в реальность происходившего. Но всё так и было. Думаю, и вам сложно поверить. Мне было так невыносимо плохо. Хотелось спрятаться от себя, стереть из памяти эту ночь и свои действия. Я как будто опустилась и вернуть благоразумную Жюли возможности не было. Так как нельзя было закрыть глаза и сделать вид, что ничего не произошло. Я не знала, как реагировать, как смотреть в глаза подруге. Или кем она теперь для меня являлась. Мне хотелось убежать. Этого всего стало так много, минуты ночи перемешались и, казалось, был один сплошной поцелуй… Я сидела на подоконнике, смотрела на небо, а Мила с Володей оставались в спальне. Меня не волновало, чем они там занималась. Мой мир сузился до размеров этой маленькой комнаты. Наступил рассвет, пять часов утра. Я не видела выхода, но не собирала свои вещи, не уходила. Мне кажется, я ждала тогда какой-то команды. Была готова на всё. Одна часть осталась бы сидеть сокрушаться, а другая бы пошла навстречу себе, ещё до конца себя не узнавая. Но вот Мила вышла. Они вышли вдвоём. И стали говорить, что любят друг друга. Я слушала и не слышала. Просто не веря, кивала и улыбалась. Всё так логично ночью перемешивается и никогда не хочется спросить «почему» и «зачем». Сейчас любим, с утра нет. И что с того… Ночью всё так легко запивается и мы те, кем хотим быть. Это такое чувство… Я не могу вам передать. Но в эти минуты живёшь как будто. Тогда я этого ещё не понимала. Мне хотелось вырваться и сделать глубокий вдох свежего воздуха. Каким-то образом мы с Милой оказались в машине, потом у меня дома, взяли купальники и пошли в парк. Погода была на удивление тёплая. Я не могла к ней относиться как прежде. Какая-то стенка появилась. Мы дремали на лужайке, молчали. Я мало, что помню из того дня. Наверное, я так хотела его забыть, что стёрла усилиями мысли. И хорошо. Именно тот день я не люблю вспоминать. Сказали друг другу «пока» и исчезли на пару месяцев.

– Вы совсем не общались?

– Я следила за ней в социальных сетях, но не писала. Мне казалось, что я всё слишком преувеличила, придумала того, чего нет. А Мила продолжает жить своей насыщенной интересной жизнью, сдавая экзамены на «отлично» и делая дегустационные успехи. А я… А что я? Я вернулась к работе, собрала неплохой материал. В общем, была собой довольна. Но не было чувства, что я живу. Мне не хватало красок, чувств, моя палитра эмоций была такой однообразной. Хотелось, ну не знаю, страсти, может быть. Снова что-то обдумывать, анализировать. Просто та ночь была самой яркой в моей жизни. Она сошла с какого-то фильма или сна. И мне было сложно поверить, что место там нашлось и для меня.

– Когда состоялась ваша следующая встреча?

– Примерно через три месяца. Мила написала, что видела мою статью. Ей очень понравилось, и мою работу она сочла весьма талантливой. Когда увидела от неё сообщение, сидела несколько минут и не решалась открыть. Сразу стала корить себя за то, что не написала ей раньше. Мне её очень не хватало. С чего? Почему? Не могу дать на это ответ. И что значило её сообщение тогда, мне было тоже сложно сказать. Мы встретились на крыше одного бара. Издалека строился наш разговор, постепенно нащупывая дорогу друг к другу. Помню, пили хорошее вино. Сначала скованно, потом постепенно снова появилось это чувство свободы. Не сводила с неё глаз. Мы проговорили часов до двух ночи и с сожалением расстались. Как всегда, в ней было много жизни, красоты, такой, знаете, неописуемой, что-то глубже и сильнее обычной внешней привлекательности. То, что называют харизмой и то, что притягивает как магнит. Мы уже не сидели друг напротив друга, а находились совсем близко, я держала её руку и жалела, что не сказала раньше «Я так по тебе скучаю». Она сильнее, умнее, что написала. А я просто ждала. Как обычно. В этом наше самое большое различие. Я боюсь, что мне сделают больно, а Миле это было неважно. То есть гораздо важнее для неё было сделать шаг. Ведь кто захочет – пойдёт на контакт. А кто нет – тот не её человек. Такое простое и такое сложное жизненное кредо. Но всё же она всегда тянется к любви, ей важно чувствовать жизнь и тепло каждой клеткой своего тела.

– Она верно рассуждает, ваша подруга. Это смело и правильно. Дальше вы, Жюли, поступали именно так?