Полет Однодневки

Голос оказался суховатым, чуть потрескивающим. Проморгавшись, я обнаружила, что меня за плечи обнимает нескладная конечность Муррла. Сам фарн слегка улыбался, как бы говоря: «Делай, как я. Не обращай внимания.» На сердце потеплело. Стало чуть легче дышать. Но успокоится окончательно не получилось.

Противная девица вдруг вернулась с каким-то невзрачным баллончиком в руках:

– Что-то тут тараканов многовато развелось! Надо провести санитарную обработку!

Распылить содержимое баллончика девице не дал все тот же Муррл, схватив ее за руку и сильно сжав запястье. Девица заверещала. Нас с Муррлом стали окружать с одной стороны соплеменники склочной абитуриентки, с другой – члены нашей команды. Дальше стали подтягиваться другие любопытствующие.

Муррл давно отпустил ее руку, но девица не затыкалась. Ее визгливый голос разносился по всему большому помещению. И, закономерно, привлек внимание кого-то из сотрудников Академии.

Рядом с нами, ровно между мной и истеричкой, толпа абитуриентов вдруг расступилась. В проходе появился высокий худощавый мужчина в темно-синем комбинезоне, напоминающим мягкий скафандр. На его левом плече сверкал и переливался не знакомый мне символ. Все затихли. Казалось, толпа даже дышать забыла. В глазах у киллы мелькнул страх. Вряд ли кто-то еще, кроме меня успел заметить неподходящую эмоцию заносчивой девицы. Но я заметила. И задумалась. Кто же этот мужчина, которого испугалась надменная килла?

Внешне он был почти как человек. Если бы не некоторые мелкие различия. Чуть менее округлые уши. Волосяного покрова на голове почти нет. Собственно, волос тоже не было. Заднюю часть головы покрывал рыжевато-русый пушок. А лобную часть головы покрывали не то складки кожи, не то чешуйки, складывающиеся в узор змеиной кожи. Также мне показалось, что у мужчины был вертикальный зрачок. В полной тишине раздался его холодный равнодушный голос:

– Абитуриент Хоо, что тут происходит?

Девица встрепенулась:

– Эта дикая землянка на меня напала! На меня, киллу!

Я почувствовала, как у меня округляются глаза. Но возмутиться не успела. За меня снова заступился Муррл:

– Командор Тран, разрешите обратиться?

Мужчина кивнул. Так он, оказывается, командор? Такой молодой? Или это только кажется, что ему не больше тридцати лет?

Муррл тем временем начал описывать всю ситуацию. Когда он закончил, Тран обратился к остальным:

– Кто еще может подтвердить слова этого абитуриента?

В воздух взметнулись руки моей команды.

– Больше никто ничего не видел и не слышал?

Тран равнодушно оглядывал толпу. Словно ему все равно. Словно ему нет никакого дела до того, что тут происходит. Но под его немигающим взглядом все опускали глаза.

Но вот кто-то еще в толпе поднял руку. Потом еще. Еще. И еще. И вот уже киллы стоят в меньшинстве. Тран кивнул и повернулся к девице:

– Абитуриент Хоо, почему вы солгали?

*Крон – единица времени, принятая в Звездном Альянсе. Равняется 70 земным минутам.

Глава 6

Хоть происшествие с противной девицей и оставило неприятный осадок, но забылось все быстро. Поддерживать ее глупости никто не стал. Все просто переключились на обсуждение командора Трана.

Тран действительно оказался очень молод, как мне и показалось. Я бы даже сказала, неприлично молод, для такого звания. Мне было любопытно, как так получилось, но задать вопрос напрямую я постеснялась. Еще сочтут деревней дремучей. А из услышанных обрывков разговоров ничего понятно не было. Обсуждали Трана все. Я сделала для себя вывод, что между землянами и инопланетниками в юном возрасте особой разницы в поведении нет.

За сплетнями о командоре Тране незаметно пробежало время полета. И вот над головами раздается четкая команда занять индивидуальные биокапсулы. Я подходила к своей с некоторой опаской, гадая, сумею ли справиться с этой помесью стоматологического кресла и детской люльки. Но все оказалось просто. Как только я забралась внутрь и, по подсказке Муррла, присоединила биометрические датчики, капсула сама подстроилась под мои параметры. И я оказалась в уютном коконе.

Наш крейсер был достаточно скромных размеров. Что позволило ему сразу опуститься на поверхность Лураны, не прибегая к посредничеству внешнего космопорта.

А на Луране уже была ночь. Прозрачная, звенящая, опьяняющая. Как французское шампанское, которое я попробовала на прошлое Рождество в доме у пана Черного. Мириады бриллиантовых звезд висели над головой так низко, что казалось, протяни руку – и прикоснешься. Легкий ветерок стыдливо шептал на ушко о чем-то интимном и легко щекотал ноздри незнакомой прохладной и терпкой пряностью. Такой вкусной, что хотелось попробовать ее губами.