Полёт попугайчика

Из Минди тот еще мальчик, с ее-то сиськами, подумал Кит. Миссис Хайтауэр должна была наглотаться кислоты, чтобы так накосячить. Но такое объяснение при всей его абсурдности – просто находка.

– Тебе стоит извиниться перед папой, и все наладится, – подвела итог Оливия.

Кит обернулся. Перед ним сидела женщина с увядающим красивым лицом и любопытными детскими глазами. Милая женщина – поздний цветочек.  Нежная вежливая мясорубка.

Пришлось наклониться, завернуть штанины и показать ей черные, распухшие колени с начинавшей таять желтизной, оплывающей по голеням, как ананасовое мороженое в жару.

– За это? – коротко спросил Кит.

Оливия печально посмотрела на его ноги и покачала головой.

– Ты же понимаешь, что он был вынужден тебя наказать. Он не хотел причинять тебе боль. Ты проявил такое неуважение…

– Мама! – выкрикнул Кит. – Сюда смотри! Посмотри на мои чертовы колени! Мне завтра играть! Выкладываться на полную!

Оливия вытянула руки вперед.

– Иди, я тебя обниму. Я все понимаю, деточка. Но я так воспитана –  родителям нужно проявлять уважение, и мне уже поздно менять свои взгляды. Ты очень обидел папу. Просто извинись, скажи, что был неправ, попроси прощения, и такого никогда больше не повторится, я обещаю.

«Эй, парень, как тебе эта сучка? Она тупа как пробка, правда?»

– Ты просто тупая, – сказал Кит, еле сдерживаясь, чтобы не заорать во весь голос. – Тупая сука.

В безмятежных глазах Оливии проявилась тень сомнения. Словно в ее хрустальном сияющем замке на полу обнаружилось грязное пятнышко и всем своим видом продемонстрировало близость угрожающей реальности.

Киту даже показалось, что мать хотя бы на секунду покинет свой сказочный мир и наберется духу выглянуть за дверь выдуманных чертогов.

Но Оливия просто смахнула пятнышко и снова погрузилась в безмятежность.

– Ты должен вести себя хорошо, – царственно сказала она.

Выполнила свое предназначение: дала ценный и благонравный совет бунтующему отпрыску, наследнику земель и лесов, замка и титула.

– Иди к черту, – сказал Кит и выскочил за дверь, а там несколько секунд дышал глубоко и размеренно, чтобы успокоить дрожь во всем теле. По лестнице он спускался осторожно, держась за перила, и каждый шаг отдавался колючей болью где-то внутри колен, неприятно похрустывающих, словно в них открылись зубастые слюнявые пасти, грызущие окровавленные кусочки сахара.

Мистера Хогарта дома не было, и Кит прямо в прихожей высыпал на ладонь остатки таблеток,  разжевал каждую, и на улицу выбрался слегка оглушенный,  онемевший, словно вышедший из длительного наркоза.

Яркое солнце вспыхнуло на ресницах,  обожгло роговицу.

«Тачдаун, парень. Я серьезно, ты превзошел самого себя»

– Веди себя хорошо… – пробормотал Кит, пытаясь найти в кармане ветровки ключи от машины. Ключей там не оказалось, рука беспомощно ощупывала складки, проваливаясь в какую-то бездонную дыру.

 «Позови меня, когда соберешься трахнуть белокурую красотку, Кит. Не подумай ничего плохого, но я давно не видел раздетой девки младше двадцати одного. Одним глазком, договорились?»

«Твои голоса приведут тебя в ад».

«Это всего лишь твои мысли. Твои же мысли»

«Ад – это то место, где Томми будет жарить зефир и распевать песни бойскаутов. Номер семьдесят два! Номер семьдесят два! Кит Хогарт!»

Мистер Тейлор, гревшийся на пороге магазинчика с объявленной распродажей теплых пижам, на секунду остановил взгляд на высоком парне, бредущем по улице с сумкой через плечо.

«Хромает, бедняга,  – подумал он, любовно поправляя объявление о скидках, – дефект бедренных суставов?»

На досуге мистер Тейлор любил почитывать медицинские энциклопедии.

Кит его не заметил. Он все еще искал ключи, и процесс этот захватил его полностью. Рука ползала по безразмерному карману-пещере и время от времени пропадала совсем. Никто больше не заводил с Китом никаких разговоров, сердце билось чуть учащенно, но на душе стало спокойно и легко.

Только где же эти чертовы ключи?

И зачем они ему понадобились?

Мало-помалу мысли приходили в порядок, мир вокруг стал четче и снова надвинулся на Кита, словно поджидал за углом, а теперь выпрыгнул из засады и преградил путь.

Вместе с яркими красками весенней зелени, с запахами утренних пекарен и птичьим гомоном, Кит так же естественно, как принимал запахи, звуки и цвета, понял и принял мысль: Сара была права.

Не в школу нужно идти, а в полицию. Там должен найтись человек, для которого изуродованные ноги Кита не повод погрозить пальчиком и приказать вести себя хорошо. Там должен найтись кто-то, кто спасет и Кита, и его мечту – мечту занять свое место в одной из команд Высшей Лиги.