Полет саранчи

Работали много – без праздников, без выходных, нередко по ночам. Жену и ребенка Сергей почти не видел. Он для дочери не отцом был, скорее, легендой. Но у них сложился обычай – сказка перед сном. Не так часто, как хотелось бы, – когда получалось.

Отец Сергея совсем плох, два года держали его на химиотерапии. Он не сдавался: его программа еще не выполнена. Да, сын на ногах, внучка растет, но папе хотелось дожить до возраста своего отца, деда Сергея. Когда дед покинул их, тому под девяносто было. Отметили-таки они и папины восемьдесят девять, скромно, в домашней обстановке. Папа – очень слаб, но в сознании – был очень доволен: сбылась его маленькая мечта! На третий день отца увезли по скорой в онко-диспансер на Каменном острове – положили в реанимацию. Когда увозили, уже не понимал, что с ним и где он. К концу ночи его не стало, но Сергей узнал об этом только к середине следующего дня.

Утром 13 ноября, в день открытия, Турчин в Короне. Последние приготовления, встреча гостей из Москвы. Согласование приезда городского начальства, встреча журналистов, телевизионщиков, подготовка фуршета в зале салона, заказ вечернего банкета, приглашение музыкантов, наставления, кто кого и куда везет…

О состоянии отца в регистратуре ничего не сказали – нет сведений и все! Один раз нет сведений, второй раз нет… Надо бы поехать, устроить разнос, но тут самый разгар – никак не отлучиться. Почему не отлучиться? Придется бросить и поехать, невозможно жить в неизвестности. Почему отец должен быть один? В середине дня Юля все-таки дозвонилась – отца не стало… «Сегодня ничего не получится, свидетельство будет только завтра, завтра и приезжайте в морг для оформления…»

«Огромная жизнь позади. Программа выполнена. Так и не попрощались глаза в глаза. Прощаюсь заочно, отец. Ты сделал все, что мог».

Почти сразу после известия из больницы Турчину позвонили из представительства – приехали проверяющие из Москвы, нагрянули без предупреждения. В ушах прозвучали давние слова Самата: «Спросим по всей строгости закона». Вспомнилось строгое лицо джигита с чужими для этого лица глазами когда-то раз и навсегда напуганного человека. Испуганные – они самые опасные. Все мы, кому в девяностые за тридцать, демонстрировали феномен испуганного совка – кто-то больше, кто-то меньше.

Про отца он не мог знать, ну а что сегодня презентация – специально подгадал, хотел врасплох застать. Черт бы побрал этого въедливого Самата – если б он завтра проверил, убежал бы Сергей с деньгами, что ли? «Пусть проверяют. Покажите документы – кассовые книги, выручка от машин, деньги на счетах, расходные ордера, финансовые отчеты, нам нечего скрывать. Дайте теткам чаю с бутербродами».

«Папа, папа… Занимался ерундой, когда надо было с тобой… просто сидеть рядом, за руку держать… Поздно, нет больше папы. Остались только бумаги… Дело не в оформлении, оформить и завтра можно. Сегодня отстреляюсь, завтра с Юлей поедем».

Процедура открытия приближалась к моменту X. Водители привезли из аэропорта московских гостей. Празднично одетый, веселый Березовский был с женой. На сей раз с другой. «Знакомься, Сергей, моя жена Лена». Очередная жена – статная, стильная девица с холодным взглядом – умеет держать дистанцию, выглядит сдержанной, уверенной в себе отличницей-недотрогой а-ля Наталия Белохвостикова. Такая же подтянутая, с таким же маловыразительным непроницаемым лицом. Что-то не верилось в отличницу, больше – в очень тихий омут. Ему-то, Сергею, какая разница? У богатых свои причуды. Лена так Лена.

События происходили будто сами собой, Турчин вроде бы присутствовал везде, где требовалось, словно робот, фиксировал слова, жесты, движения, привычно отвечал на вопросы, запускал необходимые процессы, куда-то ехал, давал поручения, возвращался, но сам был не здесь…

Нищее детство отца, три войны, нелегкая судьба и вот – конец. Вспомнилось, как онучил его, совсем еще малыша, играть в шахматы. Давал иногда выиграть: Сергей догадался об этом, когда стал старше. Научил ли он сына шахматам жизни, или Турчин дошел до всего собственным умом?

До презентации оставалось довольно много времени; Борис попросил машину, чтобы доехать с Леной до отеля, оставить вещи и переодеться.