Полет Семена, изменивший мир (СИ)

— Пашка? — озадачился Славка: — Пашка всегда что-то задумывает. А когда не задумывает — он ест. — Славка указал пальцем на сидящего с тарелкой в руках Пашку. Тот опять завис, и сидел, не обращая внимания на урчание своего желудка, унюхавшего запах еды.

— А может и задумал, — сказал Славка. Тоже задумался о чем-то своем и ушёл. Девчонки, пожав плечами, молчаливо решили тему закрыть и уселись завтракать.

Славка дотопал до своего временного танка-инвалида, который ему крайне ловко подсунул Семен. Нашел там Мохера, уже долопавшего свою порцию полужидкого счастья.

— Как бок?

Рана у Макса вышла крайне неприятная. Лазер прожег мясо почти до ребер, и теперь рана не давала работать левой рукой. При малейшем движении возникала сильнейшая боль. Поэтому Мохеру привязали руку к туловищу, «чтобы сильно не рукоблудил», как выразился доктор Славка.

— Да задрало все уже, — высказался Мохер: — Опять пассажиром целый день кататься.

— Ну, может, не целый день, — утешил его Славка: — Папа сказал, что обгоним Чужих и выйдем на трассу, а там до города рукой подать. За пару часов доберемся.

— Ладно, если так, — обнадёжился Мохер.

— О чем базар? — спросил подошедший Семен.

— Да вот обсуждаем, что по плану через несколько часов в городе будем уже, — ответил Слава.

— Я бы зарекся на что-то рассчитывать, — сказал Сема: — Вы вон того родосского мыслителя видели?

— Ага, девчонки обратили внимание, — подтвердил фиксацию природного явления "Папа Думающий" Славка.

— Вот это и тревожит. Когда он в прошлый раз задумался, нам пришлось сюда ехать воевать. А мы, между прочим, в отпуске до сих пор числимся.

— Ты думаешь это из той же серии?

— ХЗ.

— Все пропало. Не видать нам чистых кроваток, — запаниковал Славка.

— А может, мы ему слабительного подсыплем? — предложил Мохер.

— Леха, иди сюда! — окликнул мимо проходившего с газеткой в руках Леху Славка.

— Че надо? Не видишь, занят я. — подошел Леха.

— Там Папа задумался, — сказал Славка.

— Ну и что? На то он и командир, чтобы думать, — ответил Леха и собрался идти дальше.

— Не, ты не понял. Он «задумался», — выделил последнее слово Славка.

— А-а-а. Ну, это он, наверно, про Кристинку все гадости замышляет.

— А что с ней?

— Вы не в курсе? Она вытрясла с Папы, чтобы он включил их с Дианой в роту на правах стажеров.

— Блять. Мы че детский сад теперь? — не удержался Славка. Семен подозрительно посмотрел на Леху: — А ты откуда все знаешь? — Леха замялся. — Ты, походу, тут замешан своим мохнатым рыльцем, — обвиняюще ткнул пальцем в Леху Семен.

— Ну-у….

— Давай все подробно рассказывай, — потребовал Славка.

И Леха рассказал все, что знал, про тайный заговор девчонок. Не стал он скрывать и своего участия в финальном сражении.

— Ну, ты Леха пиздец! — заржал Семен.

— Мохер! Что с тобой? Тебе плохо? — завопил вдруг Славка и бросился к согнувшемуся пополам Мохеру.

— Ай, суки, больно, — простонал Мохер: — Уйдите отсюда, мне больно смеяться.

Мохера усадили на броню. Парни успокоились, решили, что это только Папины тараканы и пусть он сам их давит. После чего отпустили Леху продолжать путешествие с газеткой и сами пошли собираться в дорогу.

Вскоре все были по своим местам, готовые продолжать путь. Ждали только отмашки Папы. Наконец Папа созрел.

— Внимание всем! Следуем курсом на юго-запад. Выходим на трассу. При обнаружении Чужих, прорываемся в сторону Плотниково. Ведущий Живчик.

Танки вздрогнули запускаемыми двигателями, нарушая тишину прекрасного солнечного утра. — Прекрасный день, чтобы умереть, — подумал Пашка. Покосился на сидящую слева заплаканную Кристину: — Не передумала? — Та в ответ молча помотала головой.

— Ворч, погнали, — скомандовал Лешка, и Ворчун включил передачу, трогая танк с места. Остальные выруливали следом на поле, безжалостно ломая кусты, укрывавшие танки. Путь домой начался.

***

Кристина вытерла покрасневшие глаза. Как он мог? Только-только признал ее право быть наравне, ну почти наравне, с остальными и уже гонит ее от себя. Когда они сели в танк, Папа, плотно закрыв люки, включил внутреннюю связь и изложил им свой план. Когда они с Зипкой немного пришли в себя от бредового плана Пашки и попытались его отговорить от него, он им выдал все свои умозаключения, которые привели его к этому плану. И они вынуждены были согласиться с его доводами. Тогда Пашка начал настаивать, чтобы она перешла в другой танк и после объяснила все остальным, но она отказалась. В категоричной форме. Матом. Зипка хранил молчание, но она чувствовала, что он ее поддерживает. Тогда Пашка извинился и сказал, что он больше так не будет. Никогда. Это вот «никогда» и вызвало неконтролируемый поток слез из ее глаз.

Она улыбнулась. Это «никогда» звучало так заманчиво. Увлекало своей таинственностью. Звало за собой. Она встряхнулась. Что за херню она несет? Есть задача — ее нужно выполнить и постараться при этом выжить. Всё. Всё остальное неважно. Она боец. И нечего слюни распускать. Она взглянула на Пашку: — Папа, покажи, как из пушки стрелять правильно.