Полет Сокола

Начался бой довольно спокойно, можно сказать, буднично. Сразу после сирены в меня полетели огненные шары, запускаемые с приличной частотой. Причём делалось это по баллистической траектории так, чтобы они падали примерно в то место, где я стою, и взрывались от удара об землю. Избежать попаданий было довольно просто, и я начал смещаться по кругу, одновременно кастуя “Дыхание” на как можно большей площади, скрываясь в тумане и одновременно получая рабочий материал для своих техник. Расстояние я старался выдерживать всё те же полста метров плюс-минус немного, чтобы не провоцировать противника на сближение. Однако почему-то ему такое развитие событий не понравилось, и он начал потихоньку сокращать дистанцию, продолжая при этом обстреливать меня “метеорами”, но разбавив их уже “огнешарами”, летящими почти по прямой, словно ракеты. Собственно, и форма у них была не шара, а скорее эллипсоида, имеющего сопло на одном из узких концов. И они были гораздо быстрее, хоть и не взрывались, как “метеоры”. Насколько я понял, Дмитрий хотел ограничить мою подвижность, загнав между огненных пятен, остающихся после попаданий “метеоров”, а затем расстрелять “огнешарами” и дожечь каким-нибудь аналогом огненного потока. Однако постоянно кастуемое мной “дыхание” не только затрудняло моё обнаружение визуально, покрыв поле боя туманом, но и оседало на землю, туша импровизированные костры. Кроме того я уже наращивал доспехи, начав с ног, и при необходимости мог легко перескочить через огонь. Что я, собственно, и сделал, резко рванув в обратном направлении и заходя противнику за спину.

Дмитрий как раз выпустил в то место, где я только что был, длинный язык огня, заодно и разогнавший туман в этом направлении и показавший ему, что меня там уже нет. Опыт боёв у парня явно был, потому что следующим действием он ударил кольцом огня, очищая пространство. Но меня это уже остановить не могло. Пламя застало меня в прыжке, и лишь бессильно лизнуло ледяную броню, а я всем весом врезался в спину противника, выставив перед собой выращенные сосульки и зарядив их электричеством.

Гораздо более лёгкого, чем я в ледяных доспехах, парня просто смело с ног. По инерции пролетев, а точнее прокатившись дальше, я подскочил на ноги и рванул в туман, скрываясь от ответной атаки. И уж совсем внезапно для меня прозвучала сирена, означающая конец поединка. Удивлённый, я вернулся к противнику узнать, что послужило причиной остановки боя. Я то рассчитывал, что он вполне способен перенести как минимум штук пять подобных наскоков. Но реальность преподнесла сюрприз. Сосульки металлизированного льда, послужившие конденсаторами, просадили ауру Пожарского, и одна из них смогла пробить щит и войти в тело. Неглубоко, однако и это было очень опасно, учитывая, что температура её была около минус ста сорока градусов. К тому же продолжать бой в таком состоянии он явно не мог. И уже через секунд пять меня оттёрли от Дмитрия подскочившие лекари, споро уложившие его на носилки и рысью кинувшиеся в сторону лазарета. Пригляд за детишками аристо был организован по самому высшему разряду. Что ж, сделав себе в памяти зарубку зайти вечером проповедовать пострадавшего, я дождался объявления меня победителем и направился в раздевалку. На арене засуетились уборщики, готовя её для следующей пары бойцов. А я шагал и думал, ну, в самом деле, не убьёт же она победителя. Сразу, по крайней мере. Я надеюсь. Однако в раздевалке никого не было, а значит, разборки откладывались, ну, как минимум до завтра. Что это могло означать, я не знал, но холодок по спине прошёл.

Вечером я, как и планировал, зашёл в лазарет к Дмитрию. Тот читал книгу и совсем не переживал о случившемся. Заверив его, что это было не специально, я получил ответ, что он всё понимает и не в обиде, и вообще зря кузину не послушал и отнёсся к поединку чересчур легкомысленно. А ведь она предупреждала, что, дескать, ко мне нельзя попадаться на клинок, порешу и не замечу. И как только голову удалось сохранить. Вместе посмеявшись и заявив, что головы рублю только за девушек, мы договорились как-нибудь встретиться просто поговорить или прошвырнуться по клубам. И со спокойной совестью я отправился спать, ибо завтра мне предстояло ещё и Тигру укрощать.

Но на следующий день Виктория вела себя так, будто ничего не произошло, и даже в её эмоциях царило спокойствие. Мысленно пожав плечами, я приготовился слушать и внимать мудрости моего тактика.