Полет сокола

И прежде чем я успел его остановить, он крикнул в окно небольшого домика перед часовней. Окно открылось, и из него высунулась голова пожилой женщины.

-- В чем дело, синьор Джиджи?

Джиджи, так и есть. Именно это имя было на вывеске сапожной мастерской. Нашей кухаркой была Мария Джиджи.

-- Посетитель желает осмотреть часовню, -- крикнул он и стал ждать, пока женщина спустится вниз.

Окно с шумом захлопнулось. Я чувствовал себя незваным гостем.

-- Прошу прощения за беспокойство, -- сказал я.

-- К вашим услугам, синьор, -- ответил он.

Я был уверен, что косые глаза внимательно меня рассматривают. Я отвернулся. Через несколько секунд дверь открылась и появилась женщина со связкой ключей в руках. Он отперла дверь часовни и знаком предложила мне войти. С притворным интересом я смотрел по сторонам. Главной достопримечательностью часовни были восковые скульптуры святых мучеников. Я помнил, как меня приводили сюда в детстве и служитель отчитал меня за то, что я хотел потрогать их руками.

-- Великолепно, -- заметил я, обращаясь к наблюдавшей за мной паре.

-- Таких больше нигде нет, -- сказал сапожник и, о чем-то вспомнив, добавил: -- Синьор сказал, что он не из Руффано?

-- Нет, -- сказал я. -- Я приехал из Турина.

Инстинкт подсказал мне назвать родной город отчима, где умерла моя мать.

-- Ах, из Турина. -- Казалось, он был разочарован. -- У вас в Турине нет ничего подобного.

-- У нас есть плащаница, -- возразил я, -- плащаница, в которую был завернут Спаситель. На ней до сих пор сохранились следы священного тела.

-- Я этого не знал, -- виновато заметил он.

Какое-то время мы молчали. Женщина звякнула ключами. Я снова почувствовал на себе взгляд сапожника и немного смутился.

-- Благодарю вас, -- обратился я к ним обоим. -- Я увидел вполне достаточно.

Я протянул женщине двести лир, и она спрятала их в карман широкой юбки. Затем пожал сапожнику руку и еще раз поблагодарил его за любезность. Спускаясь по лестнице Оньиссанти, я почти не сомневался, что они смотрят мне вслед. Возможно, я кого-то или что-то им напомнил, хотя что общего могло быть между мужчиной из Турина и десятилетним мальчуганом.

Я вновь направился в сторону пьяцца делла Вита и на виа Сан Чиприано, в нескольких шагах от церкви, заметил небольшой ресторан. Я позавтракал, выкурил сигарету, но в голове у меня по-прежнему не было никаких планов. Ресторана этого я не помнил, он был новый и, видимо, пользовался популярностью, поскольку вскоре все столики оказались занятыми. Повинуясь смутному беспокойству, я вынул сложенную газету и поставил ее перед собой, прислонив к графину с вином.

-- Извините, у вас не занято? -- спросил чей-то голос.

Я поднял глаза.

-- Разумеется, нет, синьорина. -- Я слегка вздрогнул от неожиданности и освободил место на столике.

-- Кажется, утром я видела вас во дворце, -- сказала она.

Я с удивлением взглянул на нее и тут же извинился. Я узнал женщинулектора, которая водила группу студентов.

-- Вы старались от нас ускользнуть, -- сказала она. -- Не могу осуждать вас за это.

Она улыбнулась. У нее была приятная улыбка, хотя рот несколько великоват, и разделенные на пробор, зачесанные назад волосы. На вид ей было года тридцать два. Под ее левым глазом я заметил большую родинку. Некоторые мужчины находят такие метки сексуально привлекательными. У каждого свой вкус...

-- Я пытался убежать не от вас, -- объяснил я, -- а только от ваших слушателей.

Гораздо реже общаясь со своими соотечественниками, чем с представителями других национальностей, особенно с американцами и англичанами, и всегда находясь в подчиненном положении, я разучился общению с итальянками, которые любят, чтобы за ними ухаживали, и рассматривают это как простую любезность с вашей стороны.

-- Если бы у вас было желание что-нибудь узнать о выставленных во дворце картинах, вы могли бы к нам присоединиться.

-- Я не студент, -- ответил я, -- и не люблю быть одним из многих.

-- Вероятно, вы предпочли бы персонального гида, -- пробормотала она.

Я понял, что до окончания трапезы галантность будет наилучшей линией поведения. Когда же мне станет скучно, я всегда смогу взглянуть на часы и извиниться, сославшись на то, что спешу.

-- Как и большинство мужчин, -- сказал я. -- Вы не находите?

Она улыбнулась улыбкой заговорщицы и сделала знак официанту.

-- Возможно, вы и правы, -- сказала она. -- Но я преподаватель университета и должна выполнять свою работу. Должна нравиться как мальчикам, так и девочкам, и вложить некоторые факты в их упрямые головы.

-- Это сложная задача?

-- С большинством из них -- да, -- ответила она.

У нее были маленькие руки. Мне нравится, когда у женщин маленькие руки. Колец она не носила.

-- Что входит в ваши обязанности? -- спросил я.

-- Я прикреплена к факультету истории искусств, -- ответила она. -Два-три раза в неделю читаю лекции студентам второго и третьего курсов и вожу первокурсников во дворец, как сегодня, и в другие места, представляющие интерес. Я здесь уже два года.

Официант принес ее заказ. Несколько минут она ела молча. Затем взглянула на меня и улыбнулась.