Полет сокола (В поисках древних кладов) (Другой перевод)

Навстречу гурьбой бежали остальные.

— Мачито? — тревожно окликнул кто-то.

— Заткнись! — рыкнул Камачо, но тот продолжал:

— Никого нет, они ушли!

— Их забрал дьявол…

— Никого нет!

Бандиты дрожали в суеверном ужасе: темнота и безмолвный пустой лагерь обратили их в трусов. Камачо впервые в жизни не знал, что делать, какой отдать приказ. Люди беспомощно столпились вокруг него, сбившись в кучу, как овцы. Сжимая ружья в руках, они взводили курки, тревожно вглядываясь во тьму.

— Что теперь делать? — раздался вопрос, которого Камачо боялся больше всего.

Кто-то подкинул полено в костер, тлеющий посреди лагеря.

— Не надо, — попытался остановить его Камачо, но все уже кинулись к костру, ища тепла и утешения в оранжевых языках пламени, что взметались ввысь, как огонь из драконьей пасти.

Они встали полукругом спиной к огню и смотрели в темноту, ставшую теперь непроницаемо черной.

Оттуда и налетела смерть. Без единого предупреждения на бандитов обрушились громовые раскаты и вспышки пламени, вылетавшие из длинного ряда ружейных стволов, а потом — тяжелые чавкающие удары пуль. Казалось, мальчишка бросил горсть камешков в грязную лужу.

Кучка людей у костра мгновенно превратилась в вопящее беспорядочное столпотворение.

Один бандит тут же согнулся пополам, получив пулю в живот. Он ступил на горящее полено и рухнул в пылающий костер — волосы и борода вспыхнули, как сноп сосновых иголок, отчаянный вопль эхом отразился от скал.

Камачо вскинул ружье, целясь наугад в темноту, откуда доносился голос англичанина, отдававшего команды:

— Первое отделение, заряжай! Второе отделение, три шага вперед, целься…

Перейра понял, что одним смертельным залпом дело не кончится. Он не раз с презрительной усмешкой следил, как в жаркий полдень англичанин муштровал своих марионеток в красных мундирах. По команде передний ряд прицеливается и стреляет, потом второй ряд дружно делает три шага вперед, проходя через первый, и все повторяется. Те же строевые приемы, только в десять тысяч раз масштабнее, отбросили атаку французской кавалерии в битве при Катр-Бра, и теперь они наполнили душу Камачо неописуемым ужасом. Он поднял ружье и выстрелил в темноту, откуда раздавался холодный механический голос англичанина. В этот самый момент один из бандитов, сбитый с ног первым залпом, но раненный легко, поднялся на ноги перед дулом ружья и получил пулю в упор между лопаток. Горящий порох опалил рубашку, и человек рухнул ничком. Ткань продолжала тлеть, пока струя крови не загасила светящиеся искры.

— Идиот! — завопил Камачо и пустился бежать.

— Пли! — скомандовал за спиной англичанин.

Португалец бросился ничком на твердую землю и взвыл — руки и колени погрузились в горячий пепел костра.

Второй залп просвистел над головой, послышались новые вопли. Камачо вскочил на ноги и помчался сломя голову, позабыв и про нож, и про ружье.

— Первое отделение, три шага вперед, целься…

Темнота наполнилась криками и мечущимися тенями — носильщики высыпали из своих хижин и разбежались во все стороны, прячась по окрестным кустам.

Прежде чем громыхнул еще один залп, Камачо успел нырнуть за гору тюков, накрытых брезентом, за палаткой англичанина. Он всхлипывал от боли в обожженных руках и коленях, а еще больше от унижения. Надо же было так попасться!

Ужас постепенно проходил, сменяясь жгучей, злобной ненавистью. Из темноты, спотыкаясь, выбежали перепуганные носильщики. Португалец выхватил из-за пояса пистолет и застрелил первого, затем вскочил, завывая, как обезумевшее привидение. Носильщики бросились врассыпную — теперь они не остановятся, пока не упадут в изнеможении, став легкой добычей для львов и гиен. Камачо удовлетворенно огляделся по сторонам, ища, чем бы еще навредить. На глаза попался полупогасший костер перед пустой палаткой. Выхватив тлеющую головню, португалец раздул ее и швырнул полыхающий факел в груду припасов и снаряжения, тут же съежившись при звуке нового залпа.

— Стройся в цепь! В штыки! — послышалась команда.

Перейра спрыгнул в сухое русло и побрел по вязкому песку на другой берег, где с облегчением кинулся в густой прибрежный кустарник.

В условленном месте на вершине скалистого холма ждали трое. С ружьем остался только один, все так же запыхались и тряслись от страха, как их командир.

Пока они переводили дыхание, явились еще двое, включая тяжело раненного — пуля раздробила ему плечо.

— Больше никто не придет, — прохрипел он. — Эти желтые дьяволы перекололи их штыками.

— С минуты на минуту они будут здесь. — Камачо вскочил и посмотрел вниз, с мрачным удовлетворением отметив, что груда припасов ярко полыхает. Полдюжины темных фигурок метались вокруг, сбивая пламя. Однако наслаждаться этим зрелищем удалось недолго: внизу на склоне послышались воинственные крики готтентотов и грохот ружейных выстрелов.

— Помогите! — звал раненый, пытаясь подняться на ноги. — Погодите, не оставляйте меня!