Полёт совиного пёрышка

Я незаметно выдохнула, но сердце никак не успокаивалось. Знала, что за пару-тройку часов в облике человека Рене не успел бы замёрзнуть: я оставила ему тёплые вещи, разрешила пользоваться одеялами, в ванной в его распоряжении были нагревающие воду камни, но волнение не проходило. Всё ли с ним было в порядке в дни моего отсутствия?..

Спальня встретила меня темнотой и стылым воздухом; над камином загорелся светильник, ещё один зажёгся возле кровати. Я подождала, пока лакей мужа втащит в комнату мой саквояж, поблагодарила и заперла дверь, велев передать Вергену, что устала с дороги и ужинать не буду. Прикрыла отверстие в окне, хотя моего пернатого товарища в клетке не было, проверила в первую очередь: на этот случай Рене стучал в окно, я всегда слышала и впускала. Кольнуло разочарованием: я ждала, с самого утра ждала той минуты, когда можно будет погладить пёстрые пёрышки и поделиться своими мыслями и впечатлениями от поездки в Риагат. В дверь робко поскреблись, пришлось открыть и впустить Мейду.

– Дэйн Верген велел вам отдыхать, но ещё велел принести лёгкий ужин, на случай, если вы голодны. Рута собрала вам всего понемногу. И вот тут горячий травяной чай, а тут мёд.

– Спасибо, Мейда.

Но она ушла не сразу, сначала растопила камин, а я осторожно проверила постель, отодвинув в сторону полог, но нет, сыча не было и там. Надеюсь, скоро вернётся, увидит свет в моих окнах и прилетит. И в то же время боялась: Верген оставался в замке, а отселять Рене в другое помещение незаметно я бы сейчас не смогла. Нехорошо этого хотеть, но хорошо бы, чтобы день превращения вельвинда в человека был не сегодня! Пусть Верген уедет.

Я сделала несколько глотков чая с мёдом, споро разобрала вещи, отложила в сторону сладости, приготовила себе воду для купания, а сама то и дело подходила к окну, выглядывала в сгустившуюся темноту. Птиц не возвращался, я успела быстро вымыться и окончательно согрелась, вместо тёплого халата натянула домашнее платье. Вздрогнула от стука в дверь, заставила себя открыть её. Переодевшийся ко сну муж смерил меня пристальным взглядом, поинтересовался самочувствием.

– Всё хорошо, – не стала врать я. – Только устала, дорога была утомительной.

– Ну, отдыхай, птичка, – великодушно согласился Верген. – Проводишь нас утром. Мы выезжаем в семь.

Я скупо кивнула. Ради такого дела я встану и в пять.

– Рене, – шёпотом позвала я, вернувшись к тёмному окну. – Где тебя носит?

Почему-то остро не хотелось отправляться спать, не дождавшись возвращения сычика. И с той стороны окна я услышала негромкий стук. Плеснуло горячей радостью; я поспешно открыла небольшое отверстие, и в него тут же просунулось маленькое птичье тельце. Сыч впорхнул в комнату, заметался вокруг меня, но не спешил садиться на протянутую руку. В конце концов опустился на подлокотник кресла, склонил голову вбок и уставился мне в лицо немигающими жёлтыми глазищами.

– Где ты был так долго? – тихо спросила я.

Вместо ответа птичий силуэт подёрнулся рябью, а в следующее мгновение его стало ломать. Охнув, я поспешно бросилась к ящику комода за одеждой. Всё-таки сегодня.

– Можно поворачиваться, – хрипло разрешил Рене.

Растрёпанные тёмные пряди лезли ему в глаза, лицо, и без того острое и худое, казалось ещё более осунувшимся, дедовы вещи висели на нём мешком.

– Как всё прошло? – сразу спросил птиц и встал мне навстречу.

Я молча подошла к нему вплотную, обхватила за пояс и уткнулась лицом в шерстяную жилетку, наброшенную поверх рубахи. Крепко зажмурилась. Рене сразу же протянул руки и крепко обнял в ответ. Руки на моей спине слегка подрагивали.

Глава 11.3

Я стояла так, не считая убегающих минут, а вельвинд не торопил, тихонько поглаживал по плечам и спине и сопел в макушку.

– Лиро, ну что ты… Всё хорошо? Я места себе не находил. Представил, что целителю удалось победить твою болезнь и ты осталась там, выздоравливать и набираться сил… И что тебе больше не нужно жить здесь, что твой старикан понял, что ты заслуживаешь другого отношения… Ррох ползучий, я столько всего передумал!

Он крепко стиснул меня в руках.

– Знаешь, – проговорила я в жилетку. – Мне кажется, исцеление ничего не изменило бы в моём образе жизни. Мужу я в Риагате не нужна, он там вполне неплохо устроился.

– Неизвестность и ожидание измучили, – признался птиц. – Если бы ты не вернулась сегодня, утром я сам полетел бы в Риагат.

Я мягко высвободилась из затянувшихся объятий. Представила это путешествие в красках, ужаснулась.

– Это далеко. Ты знаешь, как туда добраться?

– Нет. Дальше Дасса и Санары забираться не приходилось. Но как-нибудь нашёл бы. Дэри, я… Рассказывай, лиро, – потребовал Рене.