Полет тапка над Зулкибаром

— Да ты наверно шутишь, Дукус! — возмущенно рявкнула я. — Папаша мать мою бросил, когда я еще на свет не успела появиться! Сбежал как последняя сволочь! А ты тут о каком-то наследстве говоришь! Не оставил он мне ничего!

— А может быть, мама твоя тебе украшения какие-нибудь оставила? — решил подойти с другой стороны Дукус.

Я сначала хотела сказать что нет, не оставила, и идите вы нафиг, дяденька Дукус, но потом вспомнила похожий разговор с Терином, и решила врать более честно.

— Оставила, конечно. Цепочку золотую и кулончик на ней с александритом. Красивая вещь, мне ее не хватает.

Дукус, кажется, воздухом подавился, даже икнул как-то пугающе, а потом говорит:

— Так значит вещь эта не при тебе, Дусенька?

— Нет, я как назло цепочку с кулончиком сняла и в руках держала, когда в Вальдора предметами всякими швырялась, вот как вазочку швырнула, портал и открылся, я кулончик на стол положила, пошла посмотреть на портал поближе, а потом как-то вот там, на столе и позабыла. Жалко очень, вот бы было здорово его на свадьбу надеть.

— Не переживай, Дусенька, Вальдор тебе таких украшений надарит, что о том кулончике и думать забудешь, — утешил Дукус и распрощался со мной. Что-то слишком довольный и окрыленный он от меня выскочил. Задумал что-то?

Терин говорил, что мой мир для магов закрыт и для людей простых тем более, туда только магические зверушки, вроде принца-мыша, попасть могут… Хм, да тут не надо быть очень умной чтобы понять, что Дукус теперь быстренько организует поисковую группу в мою квартирку…и артефакта там не найдет. И снова ко мне придет спрашивать…и мне уже заранее страшно! Если он глазом не моргнув ученику своему — Терину, руки переломал и всячески издевался, то даже представить боюсь, что он со мной сделать может, и не посмотрит что я принцева невеста. Сейчас королевская семья власти имеет ровно столько же сколько я, к примеру, то есть нисколько власти она не имеет.

Пойду-ка я женишку своему пожалуюсь. Глядишь полегчает.

Пошла. Нашла этого козлика мохнорылого на террасе с какой-то фрейлиной в обнимку. Фрейлина, как меня увидела, с лица спала и бегом бежать. Вальдора это не обрадовало. Зверем на меня глянул и ядовито так поинтересовался:

— Что, о прекрасная предметница, соскучилась?

— Нет, страшно мне, — не стала я скрывать, и выложила ему все как есть. А что? Я одна, что ли должна ходить и переживать? Пусть тоже переживает… хотя ему то что переживать? Артефакт и прочее связанное с моим папой это сугубо мои личные проблемы.

Мне всегда нравились блондинки. Особенно такие вот, пухленькие, розовые, с ямочками на щечках и прочих интересных местах. А к этой вот фрейлине у меня вообще трепетные чувства давно образовались. Это ведь из-за нее у нас с Терином конфликт вышел. Ну, допустим, не совсем из-за нее, много чести, но принять в нем участие ей довелось. Как же ее зовут-то? А, какая разница!

Как она ко мне прижимается-то, а! Мммм, какая шейка! А что у нас там дальше? Ну что опять такое?! Нимфа моя прелестная срывается с места, взметнув пыль подолом, и ускакивает прочь.

Ну конечно, что бы ей не ускакать?! Моя драгоценная невеста собственной персоной! Надо подумать о том, как прекратить этот фарс со свадьбой, а то моя личная жизнь стремительно несется под хвост коту Василию.

— Что, — спрашиваю, — о прекрасная предметница, соскучилась?

Стараюсь вложить в голос максимальное количество сарказма, только вот зачем стараюсь? Можно подумать, сарказм этот когда-то мешал ей делать то, что у нее левая пятка захотела.

— Нет, страшно мне, — отвечает Дульсинея.

А вот это что-то новенькое. Если уж случилось нечто, способное напугать эту мою безмозглую воительницу, значит, и мне нужно подумать о том, как обезопасить тылы.

— Присаживайся, — говорю, — рядом на скамеечку. Помилуемся с тобой, как жених с невестой.

— Я тебе помилуюсь! — бормочет она. Но послушно опускает свою тощую задницу рядом.

Я нежно приобнимаю ее за плечики (это для отвода глаз), со сладкой улыбкой наклоняюсь к ее уху и шепчу:

— Рассказывай, что случилось.

Рассказ ее мне не нравится. Хорошо, конечно, что Дукус в ее тапке магический предмет не узнал. Спасибо Терину, за то, что успел вбить в свое время в эту бестолковую рыжую голову азы магии. Но вот то, что кулон с александритом, якобы оставленный в ином мире, на самом деле в корсаже моей невесты лежит, это плохо. Хотя…

— Терин знает про кулон?

— Конечно, знает!

— И, теретически, ты могла наплести ему о том, что кулон в твоем мире остался?

— Я ему сначала так и сказала.

— Вот и чудненько, значит, Терин с помощью кота своего кулон и забрал. Ты же здесь совершенно не причем. Можешь рыдать, заламывать руки, и верещать на каждом углу, что папенькино наследство пропало.

Невеста моя драгоценная замирает на минуту, а потом поворачивает ко мне лицо и яростно шипит, не забывая при этом улыбаться:

— Ах ты, гавнюк иномирский! Ты, значит, решил все стрелки на Терина перевести!

— И что? — удивляюсь я, — его все равно казнят.

Дуся бледнеет.

— Что значит, все равно казнят?