Полет тапка над Зулкибаром

— Полагаю, при твоем образе жизни, друг мой Вальдор, там у тебя давно уже нечему функционировать.

И взглядом показывает, что именно он подразумевает под словом "там", после чего поворачивается ко мне спиной и, гордый такой, пытается удалиться.

Довел все-таки! Не я его, а он меня довел! Что и обидно.

Сам не понимаю, как меч в руках оказался. Уж очень меня чернокнижник этот раздражал. Настолько раздражал, что я, не стесняясь присутствия придворных, а также того, что субъект этот, строго говоря, был безоружен, с этим мечом на него… Не будь он магом, я б его точно выкосил, как крестьянин траву.

А этот ко мне поворачивается и пальцами делает так вот "щелк"! И все. Дальше слышу "бзиньк" — меч упал. Потом шорох какой-то, а дальше — темнота и тяжесть. Я в ужасе ползу, ползу куда-то. О, свет! И… и снова ужас. Ничего не понимаю. Вроде как все вокруг знакомое, но, при этом, страшное какое-то. Большое. Меня начинает трясти. Чтобы хоть немного успокоиться, обхватываю себя руками за плечи. И… не обхватывается. И вообще, ощущения странные. И… и…

— Мышь! — слышу я чей-то визг.

Где мышь? Я — мышь?! И ведь верится как-то сразу.

Терин быстро ко мне наклоняется и протягивает ладонь, на которую я быстренько вскарабкиваюсь. Он может, и противный выскочка, но рассуждает верно — если на меня в суматохе кто-нибудь наступит, останется кудесник без головы, а я даже порадоваться этому факту не смогу.

Смотрю вниз, и сразу кое-что проясняется. Внезапное возникновение темноты и тяжести было вызвано тем, что меня просто придавило моей же одеждой. Хорошо еще камнем каким по голове не ударило. Быть убитым бриллиантом — может, и не самая худшая причина смерти во цвете лет, однако сама идея гибели меня как-то пока не привлекает. Я еще с магом не разобрался, между прочим, и вообще, жизнь хороша и удивительна. Была. Кстати, пальцы у мага химией какой-то попахивают. Но что с него взять, с простолюдина? Не цветами же он должен благоухать!

Так и стоим вдвоем. Придворные кричат, суетятся. Дамы в обморок падают, как груши, а кавалеры их подхватывают, правда, через раз.

И тут все замирает. Его Величество пришел полюбопытствовать, что же тут интересненького происходит.

Взгляд на Терина, потом на меня и тихий вопрос:

— Вальдор?

Робко киваю. Папа явно не в духе. Маг вздрагивает так, что я чуть не скатываюсь на пол.

Я говорил, что король страшен в гневе? Нет? Ну, так до того момента я и сам этого не знал.

Отец мой орал так, что, казалось, немного громче, и витражи с окон опадут.

— Тупые безмозглые идиоты! Оба!

И это он, который с детства внушал мне необходимость использовать в речи исключительно нормативную лексику. Мол, авторитет власти, пример для подражания и т. п.

— Ты сам во всем виноват!

(это мне).

— А ты как смел руку на сына моего поднять?!

(это чернокнижнику).

— Но он, — растерянно шепчет чародей, — он же…

И остается неуслышанным. Маг стоит, испуганный такой. Я — у него на ладони — тоже жизни не радуюсь.

— Ты! — кричит король и указывает на меня пальцем, — пока не станешь человеком, домой не показывайся!

— Отпусти его! — это уже Терину.

Волшебник присаживается на корточки и опускает меня на пол, где я и остаюсь сидеть, ожидая развития событий. Хотя, если честно, просто в ступоре.

— А ты! — это опять волшебнику. — Ты! Я, как король и твой наниматель, лишаю тебя возможности использовать магическую силу до тех пор, пока этот оболтус не вернется домой в человеческом обличии.

Чародей медленно встает на ноги, растерянно смотрит на короля, и даже я, глядя на Терина ну очень уж снизу вверх, понимаю, что это еще большой вопрос — кому из нас сейчас хуже. Есть у придворных волшебников в контракте такой пункт — что наниматель при соблюдении ряда условий может лишить своего подчиненного силы, вернее, доступа к ней. Своего рода гарантия преданности. А это, рассказывают, весьма неприятно. Вроде как хочешь пить, и вот он, кувшин с водой, а дотянуться не в состоянии.

Но, как видно, отец решает, что этого наказания недостаточно, и я с ним, прошу заметить, полностью согласен. Не каждый день из наследников престола делают грызунов.

Король смотрит на меня, затем переводит взгляд на маячащего неподалеку начальника дворцовой охраны, хмурит брови и цедит сквозь зубы:

— Этого, бывшего королевского мага, выпороть, и в башню, под замок. И пусть сидит там, пока ситуация не исправится. Увести его. А эта мышь пусть сама выпутывается. Я запрещаю кому-либо помогать Вальдору. Всем понятно?

Понятно было всем.

Ошарашенного решением короля чернокнижника быстренько скручивают и уволакивают. Сбылась моя мечта. Выскочке показали его место. И это место на конюшне, или где там еще наказывают нерадивых слуг.

Толпа взбудораженных придворных рассасывается, стараясь держаться от меня подальше. А я так и сижу на полу в полнейшем недоумении. Хорошо, с магом разобрались, а мне-то что делать?