Полет тапка над Зулкибаром

— Обманул он тебя, — подсказал Вальдор.

— Молчи, мыш! — огрызнулась я. Мне все еще обидно на него было за дуру.

— Так и как же ты меня обманул, ненаглядный мой? — прошипела я, обращаясь к Терину.

— Вы легко можете открыть портал, Дульсинея. Для этого Вам не нужно делать что-то особенное.

— А говорил, что нужно, — проворчала я, — прикалывался надо мной, что ли? Нравилось тебе, как я в тебя предметами всякими швырялась?

Вальдор некрасиво заржал. Наверно, представил, гад такой, как я в Терина кидаюсь всем подряд, а тот балдеет.

Терин пропустил мой вопрос и ржание Вальдора мимо ушей и сухо проинструктировал:

— Возьмите артефакт в руки, сконцентрируйте минимум магической энергии и пожелайте попасть в иной мир. Немного тренировки, и Вы сможете открывать порталы без помощи Вашего магического предмета.

— Ты… ты… — у меня даже дыхание перехватило от злости, — если ты сейчас же не оставишь этот дебильный тон, то узнаешь, каково собирать выбитые зубы сломанными руками.

— Ну, точно дура, — прокомментировал Вальдор. — Он в обмане признается, а ей его тон не нравится.

— Заткнись уже, наконец, — отмахнулась я от принца. — За обман я тебе, Терин, потом отомщу, когда ты здоров будешь. А вот за такой тон я тебя прямо сейчас с удовольствием по морде тапком приласкаю!

— Дуся, хватит воздух сотрясать! Открывай портал!

А вот это уже другое дело. Не выдержал Теринчик, разозлился и сразу на человека стал похож.

— Погоди-ка, Терин. — опомнилась я. — Ты же сам говорил, что на тебе заклятие, и нам мандоса трындец придет, если тут хотя бы намек на перемещение случится… Тоже врал?

— Оно касается только меня. Как-то ты до этого сюда перемещалась? — буркнул Терин.

Кажется, он еще больше разозлился из-за того, что я его в обмане заподозрила. Сам виноват! Нечего было вообще мне врать. Тоже мне, хитромудровые… хм… гад, одним словом.

Я вытащила из корсета кулончик, сжала его в ладони, направила тапок на стену и сказала:

— Хочу назад в свой гребанный мир!

И портал открылся. Открылся, как миленький! И на этот раз очень удобно открылся, я ясно разглядела обстановку своей квартиры, со следами наших с Вальдором побоищ. Как давно это было. Во всяком случае, с тех пор столько всего произошло, что мне показалось, будто тот мир и квартирка моя были миллион лет назад, в моей прошлой жизни, и возвращаться туда совсем не хотелось.

Вальдор с Терином быстренько Дукуса и его голову в портал закинули, и он закрылся.

То-то кому-то радости будет, когда мое жилище вскроют, а там вон чего — неопознанный труп с отрубленной головой валяется. Теперь я уж точно в тот мир не вернусь. Потому что там меня либо милиция ждать будет, либо дюже вонючая квартира и сгнивший по самое никуда Дукус.

Глава 16

Вальдор

Ладно, от трупа мы избавились. И что теперь?

А сейчас вот чернокнижник наш недобитый смотрит на меня пристально, будто я сам должен догадаться о чем-то таком — крайне неприятном, но жизненно всем необходимом. Ну почему опять я?

— Ладно, — говорю, — я примерно представляю, что мне сейчас делать. Ты, Дуся исчезаешь. И не спорь со мной. В этом я непреклонен. А вот ты, Терин, чтоб тебя, наводишь на меня иллюзию, вроде как я и есть Дукус, и мы идем, куда тебе там надо. Кстати, а куда?

— В тронный зал, — глухо так произносит чернокнижник и взгляд отводит.

— Куда? — кричит Дуся, — ты, милый мой, умом, случайно так, не тронулся? Тебе, может, не только по плечу, но и по голове звездануть успели?

И, надо признать, я с ней полностью в этом солидарен. За исключением того, что я твердо знаю — по голове некроманту при мне не попадало.

— Мне нужно попасть в тронный зал. Ты, Вальдор, постарайся не сказать такого, что бы выдало твою осведомленность. Ты, Дуся, Вальдор прав, на глаза не показывайся. Разве что, если очень хочешь, можешь побегать-покричать о том, что чернокнижник сбежал.

Я перевожу взгляд с него на Дусю и обратно и говорю:

— Друзья мои, а не кажется ли вам, что вы слишком все усложняете? Если Дульсинея может трупы в свой мир перекидывать, отчего бы ей и тебя, Терин, не переправить в свой мир и все? А я уже, оставшись здесь в гордом одиночестве, навру что-нибудь. А?

Дульсинея начинает пожирать глазами мага. Тот же, отвернувшись, делает вид, что я не его сейчас имел ввиду.

— Ну и что? — наконец, произносит он, — и останешься ты здесь, Вальдор, под опекой Совета? И даже если тебя и не убьют, всю свою оставшуюся жизнь проведешь под их контролем?

Ну, надо же, какое благородство! Сейчас я заплачу и кинусь кому-нибудь на грудь. Вот только не знаю кому — то ли Дусе, но она для меня мелковата, склоняться будет неудобно, то ли Терину — вполне удобно, только вот он мужчина, и плакать ему в жилетку как-то не то. Остается только раскланяться, что я с удовольствием и проделываю.

— Спасибо, — говорю, — господа и дамы. Всю жизнь именно об этом я и мечтал. Как меня сообща из-под удара выводить будут. Особенно так — решив, что я чучело безмозглое, ни на что не пригодное. Благодарю!

— Вальдор, ты утрируешь, — с укоризной в голосе заявляет чернокнижник, — я вовсе не это имел ввиду.