Полет в прошлое

В 1924 г. он был назначен преподавателем в Университет св. Иосифа в Бейруте. Его прибытие в столицу Ливана, находившегося тогда под протекторатом Франции, совпало с притоком огромного числа армянских беженцев из Турции и других районов. Пуадебар взвалил на себя труднейшую задачу — помочь обездоленным людям и обеспечить их работой. При поддержке Лиги наций он организовал строительство жилищ и мастерских для своих армянских друзей. Пуадебар всячески старался найти для них новые источники доходов. Чтобы поддержать их промышленность, он даже изобрел складное кресло, которое за короткий срок стало популярным на всем Ближнем Востоке.

Тем временем сотрудничество Пуадебара с французской армией не прекращалось, и в 1925 г. он был назначен воздушным наблюдателем резерва в чине подполковника. Вскоре после этого французское Географическое общество поручило ему изучить экономические ресурсы Северной Сирии: выявить различные виды пастбищ и полей, которыми некогда славился этот район. В прошлом они орошались с помощью ныне исчезнувшей системы водоснабжения, а найти ее следы было легче всего с помощью аэронаблюдений.

Отныне судьба Пуадебара была предопределена. Во время первой же воздушной разведки его поразило обилие теллов, древних конических холмов, указывавших на покинутые поселения, и римских лагерей, о которых до сих пор не подозревали наземные наблюдатели. Он сразу же понял, какие огромные возможности сулит аэронаблюдение. Перед археологами, изучающими давно забытое прошлое этого богатейшего треугольника древнего Востока, открывались широчайшие горизонты!

В своей первой книге отец Пуадебар вспоминает, как во время его географических изысканий «самолет неожиданно оказался необычайно эффективным» для археологических поисков в колонизированной когда-то римлянами Верхней Месопотамии: «К северу от Евфрата, в бассейне Хабура, — продолжает он, — старая дорожная сеть предстала передо мной совершенно отчетливо: ее. обозначали на равнине древние теллы. По всей равнине были разбросаны многочисленные холмы, воздвигнутые поколениями, сменявшими друг друга. Наземному наблюдателю они напоминают отступающий в беспорядке батальон, однако сверху, с высоты примерно пяти тысяч футов, видно, что они сохраняют строгий боевой порядок. Взгляд на карту, где были обозначены расположения ассирийских и римских городов, убедил меня, что передо мной вся сеть древних дорог, обозначенных развалинами ныне исчезнувших поселений и укрепленных постов. Снизившись медленными кругами, чуть ли не на бреющем полете над вековыми теллами, я заметил, что при боковом освещении на горизонтальных и наклонных поверхностях проступает множество деталей, которые совершенно незаметны для наземного наблюдателя, потому что все сплошь скрыто травой. И я подумал: неужели аэронаблюдение наконец даст нам точные сведения об исторических путях, связывавших когда-то далекие восточные базары со средиземноморскими портами Ближнего Востока? Такие мысли возникли у меня после первого же полета весной 1918 г. над Персидским плоскогорьем…».

Ценнейшие сведения, собранные во время воздушной разведки, заставили Пуадебара обратиться во Французскую академию надписей и литературы — научное учреждение, издавна возглавляющее исследования французских любителей древностей и археологов. На следующий, 1926 г. Академия поручила отцу Пуадебару проверить его открытия в полевых условиях. Однако наземные поиски только убедили Пуадебара, как и многих других ученых до него, что этот район для археологов, по-видимому, «бесперспективен».

Между Тигром и Евфратом почти все следы древней Месопотамии и римской колонизации были стерты с лица земли все разрушающим временем и волнами персидских, арабских и монгольских завоевателей. Ветер столетиями наносил песок, и он покрыл равнину мертвым покрывалом, под которым исчезли все развалины. Там, где аэронаблюдатель обнаружил явные следы древних поселений, на поверхности не осталось буквально ничего.

Неужели миссия Пуадебара окончилась полным фиаско? Что мог он сообщить своим парижским коллегам? У него не было убедительных доказательств. То, что он заметил с самолета, не имело подтверждений. Однако Пуадебар отнюдь не считал себя побежденным. Он не сомневался, что развалины, руины есть, но они — под землей. Но для того чтобы точно определить, где именно находятся эти погребенные памятники, и документально подтвердить их местоположение, существовал только один способ — аэрофотография.

Пуадебар ясно представлял себе задачу. Подготовка заняла два года. За это время он в тесном сотрудничестве с французскими ВВС на Ближнем Востоке тщательно изучил климатические, почвенные и другие условия, которые могли бы содействовать успеху археологических аэронаблюдений в сирийских степях.