Полет в прошлое

Брэдфорд приступил к раскопкам типичного «лагеря», надеясь, что он поможет ему составить хотя бы приблизительное общее представление о жилищах тех далеких времен. Он выбрал один, который находился в центре аэрофотоснимка.

«На месте выяснилось, что окружающий его ров отчетливо выделен пышно разросшимися над ним сорняками одного вида, которые определяли его направление и ширину с точностью почти до дюйма, а также указывали место, где находился широкий вход. Аэрофотоснимки позволяли вести раскопки с минимальными затратами средств и времени, поэтому сеть наших траншей сразу же обнажила торцовые концы рвов и все главные части объекта».

Брэдфорд нашел в окружающем рве остатки каменной стенки, однако внутри самой ограды, несмотря на самые тщательные поиски, ему не удалось обнаружить следов какого-либо строения. Утешительной находкой послужили несколько осколков «высушенной на солнце глины с оттисками плетня», обнаруженные во рву. Несомненно, они отвалились когда-то от стен «мазанки»— типичного жилища доисторических италийских крестьян. Но где именно стояла эта «мазанка» и каковы были ее размеры, этого археологи не смогли определить.

Во всех остальных отношениях раскопки были удачными. В этом «лагере» археологи нашли почти все предметы, связанные с жизнью деревни каменного века, за исключением оружия и глиняных фигурок — самой распространенной ритуальной принадлежности примитивных земледельцев Старого и Нового Света. Однако отсутствие того и другого у древних апулийцев вовсе не означало, что они жили в каком-то утопическом раю, где не было кровавых междоусобиц и поощряемого жрецами идолопоклонства.

Бытовые предметы, типичные для жизни неолитической деревни, включали орудия, которые не оставляли сомнения в том, что эти доисторические итальянцы действительно были земледельцами: характерные острые вулканического стекла осколки, блестящие от долгого употребления, служили, видимо, лезвиями примитивных серпов, которые применяли для срезания травы и колосьев еще в глубокой древности на Ближнем Востоке. После жатвы зерно растирали пестиками на плоских каменных жерновах. Костяные иглы и глиняные веретена говорили сами за себя, а многочисленные кости позволяли судить о том, какие животные использовались в хозяйстве и шли в пищу. Однако у этих людей неолита, по-видимому, еще не было друга — собаки.

Как и следовало ожидать, больше всего нашли всяких глиняных черепков. Две недели раскопок в Пассо-ди-Корво дали около 4000 фрагментов самых разнообразных и очень красивых сосудов, блюд, мисок, кувшинов и чаш, восхитительных по форме, качеству, раскраске и прелестно украшенных. Несмотря на не вызывающий сомнения местный итальянский стиль этой керамики, прародину ее все же следовало искать где-то по ту сторону Адриатического моря.

Собранные материальные доказательства говорили о том, что Брэдфорд не ошибался, когда утверждал, что Апулия каменного века была животворным центром доисторической Италии. «Она выделялась в эстетическом плане великолепием своей керамики, а в социальном— высоким развитием своих общин». Брэдфорд прикоснулся к самым истокам оседлой, земледельческой культуры Западной Европы, зародившейся около четырех с половиной тысячелетий назад. Он писал: «Нельзя не испытывать восхищения перед этими упорными и изобретательными крестьянами, чей неустанный труд привел к возникновению городов и наций».

_{Доисторические деревни за кольцеобразными рвами близ Луцеры и Апулии, через которые прошла сеть римских дорог. Схема Брэдфорда, сделанная по аэрофотоснимкам}

Однако ни аэрофотосъемка, ни раскопки не смогли определить точное время зарождения и окончательного упадка этой земледельческой культуры Южной Италии периода неолита, а может быть, и начала бронзового века. (Брэдфорд, кстати, нигде не упоминает о том, что пользовался методом радиоуглеродного анализа.) Во всяком случае, археологам не удалось тогда обнаружить ни одного поселения собственно бронзового века. Может быть, неолитическая культура исчезла здесь раньше, до начала новой эпохи с ее новыми традициями?

Сведения о Тавольере бронзового века весьма скудны. Однако и они благодаря аэронаблюдениям Брэдфорда дали ученым новый материал о развитии других средиземноморских цивилизаций. Брэдфорд никогда не ограничивался каким-нибудь одним периодом. Он рассматривал Апулию как серию или смену ландшафтов, сливающихся друг с другом и частично стертых. Его снимки запечатлели это наслоение культур, этот археологический фотомонтаж. Все они представляли собой палимпсесты «еще более сложные, чем те, с которыми столкнулся майор Аллен при изучении окрестностей Оксфорда».