Полёт: воспоминания

6 июля ранним утром нам сообщили, что над ФРГ совершает полёт высотный самолёт. Вполне возможно, он пойдёт в нашу сторону. Так оно и оказалось. При подлёте высотного самолёта к Бресту, я был поднят на его перехват. Погода, как хорошо помню, — безоблачная, видимость — отличная. После набора высоты 12.500 метров (высота включения форсажа) с курсом 180 градусов меня стали наводить на „нарушителя“, следующего на такой же высоте и противоположным курсом. Вскоре я увидел однотипного „нарушителя“ с выкрашенным в красный цвет носом. Оказалось, что 6-го июля в Прикарпатский военный округ с Кубани пришли МиГ-19, и один из них послали на перехват. Вот нас и навели друг на друга. А настоящий нарушитель спокойно прошёл над нами в сторону Москвы. Затем, как нам говорили, — на Ленинград, а далее в какую-то скандинавскую страну. Через день, 8 июля, мне пригнали новый самолёт, у моего двигатели практически выработали свой ресурс. К полудню в Кедайняй прилетел командующий армией. Генерал-лейтенант Миронов сообщил: есть решение Генерального штаба наводить на цель только один самолёт, мол, основная задача ляжет на вас, Пикалин. Правда, 8-го всё было тихо. Но 9 июля многое повторилось из того, что произошло 6-го. Из ГДР, из Группы советских войск в Германии, поступила информация: высотный самолёт, движется в направлении СССР. По команде с КП „Дуб“ я взлетел с курсом 180 градусов и набрал высоту 12.500 метров, после чего меня развернули на курс — 270 градусов. Самолёт-нарушитель в это время пролетал Брест. По истечении некоторого времени новая команда: „Разворот вправо с углом 30 градусов до команды“. Тут же мне передали информацию: „Нарушитель находится на удалении 6 километров, высота — 16.000-16.500 метров“.

Можно было уверенно провести перехват. Меня развернули на 60–70 градусов и передали команду: „Включить форсаж“. Я приготовился к атаке.

Но… После включения форсажа, примерно секунд через 15–20, произошёл взрыв. Красного цвета лампочка на табло известила — „пожар левого двигателя“, он стал как раз резко уменьшать обороты. О случившемся я доложил на КП и развернулся влево на 45–50 градусов, чтобы убедиться визуально, есть ли признаки пожара. Когда убедился, что за самолётом стелется бурый дым, я перекрыл пожарный кран левого двигателя. Сигнальная лампочка погасла, прекратился и дым. Самолёт-нарушитель опять безнаказанно пролетел в сторону Москвы, ведь в воздухе, кроме моего, истребителей больше не было“.