Полет Жирафа

Встал над городом туман,
помолился Богу:
«Не введи меня в обман,
укажи дорогу.
Что-то вдруг произошло
в мире, очевидно:
всё вокруг заволокло,
ничего не видно».

Бог решил: куда ни шло!
И помог туману.
Всё вокруг разволокло,
видно, как с экрана.
Солнышко насквозь небес
разметало хмури,
и — с туманом или без —
всё вполне в ажуре.

Но из недр небытия
вопль истошный брызжет:
«Господи? А где же я?
Я ж себя не вижу?»

Бог на это с ВЫСОТЫ:
«Не рядись со мною.
Делай выбор: либо ты,
либо остальное.
Меньше думай о себе,
вот твоя задача».
И в ответ небытие
разразилось плачем.

* * *

Вылетали из памяти вместе:
город, улица, речка и сад.
Ни привета от них, ни известий,
ни надежды вернуться назад.

Голоса и знакомые лица,
и пожатия дружеских рук, —
все они, как осенние птицы,
потянулись на солнечный юг.

Потянулись — и канули в воду.
Где-то ждёт их другая страна…
Вылетают из памяти годы,
видно, память для них холодна.

Точечки-тирешечки

Говорил лилипут с лилипуточкой,
перепутывая шуточку шуточкой,
перехихивая хиханьку хаханькой,
называя лилипуточку махонькой
и щелкая слова, что орешечки,
выбивая за строчечкой строчечку, —
Как в морзянке, точечку за тирешечкой
и опять за тирешечкой точечку.

А над ними деревья огромные
потупляли свои взгляды нескромные:
ах, какие, мол, они у нас махонькие,
Всё им хиханьки, мол, всё им хаханьки,
и склонялись небеса солнцеликие
перед их любовью великою.

Белое и черное

Как различить, где белое, а где чёрное?
Как распознать, где чёрное, а где белое?
К белой вершине тропинка взбегает горная,
к чёрной земле снежинка жмется несмелая.
Чёрные дни тоскуют о белых ночах,
белые ночи вздыхают о чёрной темени.
И голова, что белеет на ваших плечах,
видится чёрной в каком-то далёком времени…
Белым по чёрному — это времени след.
Чёрным по белому — это листы газеты.
Буквы спешат. И тоскует вопрос по ответу —
так же, как где-то по вопросу тоскует ответ.

Простая история