Полет змея. Магия Телемы XXI века. Мировоззрение, теория, практика

Тем не менее, есть и те кому этого мало. Во второй части этой книги, речь идет уже не о магии души, но о магии духа — короной магической традиции. Магия духа по сути не имеет цели, её практика есть цель в себе самой, том опыте который получает практик. Эта магия нужна тем, целью которых является не оказания воздействия на материальную реальность, не удовлетворение любопытства, и даже не простое изменения личности, типа «вот я хочу быть увереннее в себе» или «стать более гармоничным». Есть те немногие, кто желают ПРЕСУЩЕСТВЛЕНИЯ, радикальной Трансформации, того «последнего безумия», о котором писал Великий Русский поэт Максимильян Волошин:

«Я призываю,

К последнему безумью,

К пересозданью самого себя».

Что, в сущности, значат эти слова? Проблема в том, что эти слова кажутся настолько знакомыми, что мы потеряли их смысл. «Последнее безумие» не может быть лозунгом. В наше время слова «познай себя» или «создай себя» мы можем встретить на вывеске каждого посредственного психолога или экстрасенса — «приходите, и мы изменим вас». И многие, желающие измениться, идут, но очень скоро в очередной раз испытывают разочарование, потому что всегда речь идет не об изменении а, всего лишь, об удобной игре в изменение. Самое большее, что может предложить современная психология (за исключением весьма малоизвестной психологической школы Юнга), — это внешнее изменение «социального я» или Персоны, то есть той субличности, про которую Юнг говорил, что «это то, что люди делают вид, будто считают собой, но то, что ими не является». На дальнейшую трансформацию, как правило, наложено негласное табу. Ибо нет ничего страшнее и нет ничего прекраснее подлинной трансформации, и только поэтому лишь немногие способны выдержать её.

Именно поэтому Алистер Кроули никогда не стремился к широкой популярности. Кажется, будто он сознательно создавал вокруг себя туман из нелепых мифов, дабы отпугнуть профанов и посредственностей, считая, что тех, кому предназначено пройти путь, путь найдет сам. Действительно, иногда лучше уж отпугнуть посредственность сразу, нежели, введя ее в сакральные знания, обречь на безумия как колибри из притчи, которая будет процитирована дальше.

Самым древним символом Инициации является Змей, и именно поэтому книга называется «Полет Змея». Так уж получилось, что с самого детства нас приучают бояться символизма Змея, как дьявольской и разрушительной, и мало кто задумывается, почему именно Змей, этот Соблазнитель и Совратитель, красуется над чашей на геммах учреждений здравоохранения? Змей, который дает знание, змей, который открывает запретные врата, змей, который дает человеку шанс стать большим, чем человек. Разве солгал эдемский Змей, когда сказал, что «будете как боги, познав добро и зло»? Посвященные первых веков христианской эры часто отождествляли Христа и Змея, символически изображая именно змея распятым на кресте.

Ну, а на востоке змея — это символ мудрости, красоты, знания и сексуальности. Высшим комплиментом женщине на востоке является фраза: «Вы прекрасны как змея». Посвященные знают, что именно Змея — это древнейший символ Кундалини, эволюционной силы, сокрытой в человеке, и одновременно Космической Шакти, Лилит, которая дарует человеку способность осознавать себя. И пробудивший кундалини становится большим, чем человек. Или, если он был не готов к этому и не подозревал, что за силы в нем пробуждаются, то он просто сходит с ума, ибо змея в гневе смертельно опасна.

52. А еще был колибри, который заговорил с рогатым змеем и попросил у него яда. И великий змей Святого Кема, царственный змей Урей ответил ему:

53. Я плыл по небу Ну в ладье, называемой Миллионы Лет, и я не видел ни одного существа на Себеке, которое было бы равно мне. Яд моего клыка — это то, что я унаследовал от своего отца, и отца своего отца; как отдам я его тебе? Ты и твои дети живите так, как жили я и мой отец, и, возможно, через сто миллионов поколений, милосердие Всемогущих сможет наградить твоих детей, отдав им древний яд.

54. Тогда колибри опечалился и полетел к цветам, как будто они ничего не сказали друг другу. Но все же вскоре змей ужалил его, и он умер.