Полет змея. Магия Телемы XXI века. Мировоззрение, теория, практика

Какие ассоциации возникают у большинства современных людей со словосочетанием «сексуальная магия»? У абсолютного большинства — какие угодно, только не те, которые имеет к ней отношение на самом деле. Полные профаны скажут о «магии секса», вспомнив рекламу бюстгальтеров, христиане закрестятся и запоют анафемы, представив «черные мессы», для читающей публики некоторое, хотя и в высшей степени искаженное, представление создал бестселлер «Код Да Винчи», тогда как отдельные оригиналы могут вспомнить секс-гуру современной культуры — Варру, Тетерникова или Незавибатько. Всё это, включая бюстгальтеры и черные мессы, очень хорошо, но увы, к сексуальной магии вряд ли имеет отношение, разве что очень косвенное.

Прежде чем говорить о сексуальной магии, давайте разберемся, что такое сексуальность и что такое магия. Ответы на эти вопросы кажутся очевидными, но это далеко не так. После Фрейда отягощенный знаниями индивид едва ли сможет точно сказать, что же такое сексуальность. Любой психоаналитик приведет массу доказательств, что вставлять ключ в замок или протыкать противнику брюхо шпагой — это чертовски сексуально. И вы не сможете ничего возразить, потому что за ним стоит научная школа, а наука, как известно, всегда права.

Казалось бы, всё просто: сексуальность — это то, что сопутствует сексу и возбуждает к нему. Что такое секс, к счастью, все знают на практике. Но что возбуждает? Нагота? Любой нудист назовет вас озабоченным извращенцем, если вы будете доказывать ему сексуальную подоплеку его невинного отдыха. Если мужчина на ортодоксальном нудистском пляже, наблюдая за женщиной, возбудится — его немедленно выгонят оттуда, как мелкого хулигана.

Может быть, существует определенный код сексуальности, некий набор условных знаков, выражений лица, цветов, который мы могли бы безошибочно вычислить и использовать? Естественно, целая отрасль бизнеса — реклама — построена на сексуальных двусмысленностях. Где бы мы ни появились, нам будут попадаться на глаза рекламные плакаты с лакированными красотками с провокационно-сексуальным выражением лица, которые по замыслу рекламных агентов должны представлять эталон сексуальности. Но — давно ли вы в последний раз возбуждались на рекламные плакаты? Лично меня они не возбуждают вовсе. Стопроцентный КПД медленно переходит в нулевой, идеальная сексуальная формула уже не интересует, несмотря на обилие сексуально провокационных женщин в рекламных роликах, большинство мужчин на рекламных паузах переключают канал.

Недавно мне попались эротические фотографии начала прошлого века. Это эротика, сексуальность, распространявшаяся подпольно, под страхом тюрьмы. Что меня поразило — это их целомудренность, классицизм, несмотря на наготу, но, в то же время, в них присутствует поза, вызов в каждом движении моделей. Эти фотографии отличались от современной порнографии, и даже эротики, как небо от земли. Но в те времена обрывок такой фотографии возбуждал сильнее, чем эротика нового времени.

Можно, конечно, сказать — то, что для одного сексуально, для другого нет, но это лишь будет свидетельствовать в пользу того, что сексуальность — это феномен, прежде всего, психологический, даже духовный, нежели физиологический. Можно, конечно, немного поерничать насчет того, что без известного органа, но с одной лишь психологией всё равно никакой сексуальности не останется. (Так ведь и если голову отрезать, то тоже мыслить не очень получится, что, тем не менее, не является поводом для сведения феномена мышления ТОЛЬКО к физиологии. Впрочем, это уже вопрос для философов, и он выходит за рамки нашей компетенции).

Я искренне надеюсь, что уже к этому моменту мы можем окончательно похоронить надежду дать однозначное определение сексуальности. Но, отказавшись от однозначности, линейности, мы подходим к самому интересному — холистическому, то есть целостному видению. Там, где бессилен интеллект, — оживают символы, миф. Мифу нельзя дать однозначное определение — это будет всегда смешно. Достаточно хоть немного чувствовать трагедию, чтобы понимать, что миф об Эдипе — это не некое повествование «о желании трахнуть маму», но рассказ об ужасе неотвратимой судьбы, что, впрочем, не обесценивает те психотерапевтические открытия, которые сделал Фрейд. Миф об Атисе гораздо более подошел бы Фрейду, однако и там есть куда большее смысловое поле, нежели конкретизм истолкований.

К мифам неприменима логика. Формула логики — линия, формула мифа — круг. Но к мифу применима амплификация. Этот метод заключается в поиске мифологических и культурных аналогий с темой, образом, символом идеей. Находя аналогии, связанные с темой, мы углубляем понимание мифа. Если эти аналогии противоречат друг другу, то это обстоятельство решительно не имеет значение. Юнг первым в научном мире возродил алхимический принцип «объяснения черного через еще более черное»; впрочем, вся современная физика только этим и занимается. Правда здесь заключается в том, что только так мы и сможем хотя бы что-то реально понять.

Тогда приступим.