Полет звезды

Мария, которая в этот момент укладывала волосы очередной клиентки, поспешно оглянулась вокруг, чтобы удостовериться, нет ли в зале детей, которые могли бы услышать последний вопрос, а потом с яростью уставилась на женщину, его задавшую. Ее звали Кэтти.

— Я не имела, и не собираюсь иметь, с ним никаких близких, — она сделала ударение на слове «близких», — отношений. Понятно?

— Почему? — В разговор вмешалась Лиз, ее соседка слева.

— И правда, почему? — На этот раз это была Джуди, третья девушка, работавшая вместе с ней. — Ты одна. И он тоже…

— Потому что мне нужна настоящая любовь, а не развлечение. Ясно? Я хочу иметь нормальный дом. Хорошего мужа, детей… А Тони Мейсон живет в грузовике. К тому же я не интересую его как женщина.

— То-то я гляжу, у него на губах была твоя помада, когда он вышел к нам!

От неожиданности Мария даже выронила ножницы. Под общий смех подружек она медленно нагнулась, чтобы их поднять, судорожно придумывая, что бы такое сказать в свое оправдание.

— Я поцеловала его просто по-дружески за то, что он принес мне обед. Я забыла его на столе сегодня утром, а Тони его принес. — Она выдавила из себя принужденную улыбку в надежде, что была достаточно убедительна.

— А, так это был поцелуй благодарности… — хитро улыбаясь, проворковала Кэтти. — Может быть, он сделает что-нибудь и для меня? Уж я-то смогу его отблагодарить как следует…

Ее последние слова утонули во взрыве хохота.

— А как же Чак? — хохоча, спросила ее Лиз, имея в виду мужа Кэтти.

— А он не будет возражать, — весело ответила Кэтти.

Все рассмеялись. Они прекрасно знали Чака, мускулистого ревнивого парня под два метра ростом, который, не задумываясь, сделал бы из Тони отбивную.

— Конечно, нельзя не признать, что Тони великолепен, — сказала Мария, когда все немножко успокоились, — и он очень мил, но на этом его достоинства кончаются. А мне нужно кое-что еще.

— «Они жили долго и счастливо и умерли в один день»… Да?

— Да. Они жили долго и счастливо со своими тремя детьми в родовом поместье на Элм-стрит, — выпалила Мария на одном дыхании.

Она имела в виду большой особняк в викторианском стиле, который уже около года был выставлен на продажу ввиду его довольно запущенного состояния и высокой цены. Она мечтала об этом доме. Он был для нее своего рода символом семейного гнезда.

При этих словах все девушки понимающе закивали. В зале воцарилась тишина, нарушаемая только щелканьем ножниц и шумом фенов.

Образ Тони преследовал Марию в течение всего дня, так что вместо того, чтобы прямо поехать после работы домой, она добрых двадцать минут кружила по городу, чтобы хотя бы отодвинуть их неизбежную встречу.

Только в шестой раз проехав мимо почты, Мария повернула к своему дому. Выключив мотор, она медленно вышла из машины и направилась к нему.

Первое, что она увидела, войдя в дом, был портрет Опал, который стоял на столике в гостиной. Как и портрет Руби, законченный некоторое время назад, он был очень хорош. В очередной раз Мария не могла не восхититься талантом Тони. «Ну как он может так бездарно разбазаривать то, что дала ему природа? — думала она, поднимаясь к себе. — Он мог бы делать что-то более значительное, чем расписывать футболки и рисовать портреты на ярмарках».

Покачав головой, она уже взялась за ручку двери своей спальни, когда заметила записку. Это оказалось меню на сегодняшний ужин, написанное безупречным почерком. Мария внимательно прочитала его, с трудом удерживаясь от смеха, хотя на самом деле следовало бы обидеться. Дело в том, что записка явно содержала завуалированное послание для нее. И Мария его расшифровала. Достаточно было сложить слова «желтый», «цыпленок» и «грозные кошачьи головы» (так когда-то называлось знаменитое местное печенье), упоминавшиеся в разных местах меню, чтобы Мария поняла, что Тони намекал на то, что она его боится. Ну, что же, прекрасно! Она и не собирается этого отрицать.

Мария вошла в комнату и начала раздеваться. Через минуту она уже была в душе, смывая с себя усталость, накопившуюся за этот безумный день. После душа она почувствовала себя гораздо лучше и спокойнее. Облачилась в легкие облегающие шорты и розовый топик. Невесть что, но все-таки лучше, чем ее обычная домашняя одежда.

И почему она должна была надеть сегодня вечером что-то особенное? Она и сама не знала. Не то чтобы она хотела привлечь внимание Тони или произвести на него еще большее впечатление, просто ей хотелось хорошо выглядеть…

«Зачем?» — спросила она себя, расчесывая мокрые волосы.

Она напряженно смотрела на свое отражение, но ответа не находила.

Спустившись в кухню, Мария нашла там Тони, с воодушевлением колдующего над плитой. Стол уже накрыт. На Тони был хозяйский передник, в котором он выглядел бы очень смешно, если б не его всепобеждающая улыбка и лукавый огонек в глазах.

— Где Руби с Опал? — поинтересовалась Мария.

— Сначала — здравствуй! — ответил Тони. — Они там, — сказал он, указывая на дверь.

Мария ничего не ответила, поспешив покинуть кухню, в которой она задыхалась от жара, идущего от плиты, и от этого очень сексуального художника.