Читаем Полеты воображения. Разум и эволюция против гравитации полностью

Если цветок арендует крылья пчел, бабочек и колибри, он расходует пыльцу более целесообразно, чем просто отправляя ее по воле ветра. Когда пчела выбирается из цветка, она сплошь облеплена пыльцой и сразу летит на другой цветок. Однако другой цветок может и не быть того же вида. Может быть, есть способ лучше? Способен ли цветок принять меры, чтобы его пыльца точно попала на цветок того же вида? Есть ли какой-то способ преодолеть “промискуитет” среди насекомых и поспособствовать “верности” цветку? Есть. Цветы припасли множество козырей, раскрашенных всеми цветами радуги. Большинство цветов в пределах одного вида окрашены одинаково. Насекомые, посетившие цветок, склонны следующим выбрать цветок той же окраски. Это несколько снижает вероятность, что пыльца попадет на цветок не того вида. Но лишь несколько. Что еще можно предпринять?

Некоторые цветы держат нектар на дне длинной трубки, так что до него могут добраться только насекомые с очень длинным хоботком. Или только колибри с очень длинным клювом. У южноамериканского колибри-мечеклюва клюв настолько непропорционально длинный, что птица не может пригладить перья на большой части своего тела, это более чем неудобно: как мы знаем из 5-й главы, птицы тратят много времени на приглаживание перьев. Птице, которая не в состоянии пригладить перья на крыльях, бывает трудно летать. С учетом всего этого потребность колибри в настолько длинном клюве, вероятно, особенно сильна. По-видимому, удивительный колибри-мечеклюв стал таким в процессе совместной эволюции с необычайно длинными трубками конкретного цветка – Passiflora mixta. Розовые лепестки рекламируют устье трубки, которая уходит так глубоко, что добраться до нектара не может никто, кроме мечеклюва. Цветки точно знают (вы понимаете, что я имею в виду), что их посетит только мечеклюв и что затем мечеклюв перелетит на другой цветок того же вида. Птица и цветок – верные спутники. Пыльца не пропадет из-за того, что ее перенесли на цветок другого вида.

КРАЙНИЕ МЕРЫ РАДИ ВЕРНОСТИ ОПЫЛИТЕЛЯ

Цветок Passiflora mixta хранит нектар на дне длинной трубки.

Он обоснованно знает, что до нектара доберется только колибри-мечеклюв. И только колибри-мечеклюв перенесет пыльцу на цветок того же вида. Цветок пользуется крыльями мечеклюва – и ему не нужен никто, кроме мечеклюва.

Приведу и прекрасный параллельный пример бабочки-бражника. В 1862 году, когда Чарльз Дарвин трудился над своей книгой об орхидеях, некий мистер Бейтман прислал ему несколько экземпляров этих цветов, в том числе мадагаскарскую орхидею Angraecum sesquipedale. Слово sesquipedale в переводе с латыни означает “длиной полтора фута”. Цветочная трубка у этой орхидеи и вправду достигает таких размеров. В письме своему другу ботанику Джозефу Гукеру Дарвин задал вопрос: “Боже милостивый, какое насекомое способно это высосать?!” А затем он высказал смелое предсказание, что где-то на Мадагаскаре водится бабочка с хоботком такой длины, чтобы добраться до самого дна цветочной трубки этой орхидеи. Дарвин умер в 1882 году, 25 лет спустя один энтомолог открыл на Мадагаскаре местный подвид африканского бражника Xanthopan morganii. Хоботок этого насекомого достигает 30 сантиметров, что триумфально подтверждает предсказание Дарвина и оправдывает название подвида praedicta — “предсказанный”.

БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ, КАКОЕ НАСЕКОМОЕ СПОСОБНО ЭТО ВЫСОСАТЬ?!

Ответ на этот вопрос (до которого Дарвин, увы, не дожил), гласит: Xanthopan morganiipraedicta.

Некоторые цветы, особенно орхидеи, готовы на любые ухищрения, лишь бы соблазнить пчел и заставить себя опылять. Именно соблазнить. Орхидея офрис пчелоносная выглядит как пчела, причем разные ее подвиды имитируют разные виды пчел. Самцы пчел поддаются на обман и пытаются спариться с цветком. Во время этих неуклюжих попыток пыльца облепляет пчелу, и насекомое доставляет его на следующую орхидею, с которой пытается совокупиться. Орхидеи обманывают не только зрение. Некоторые из них вырабатывают поддельные феромоны — химические вещества с сильным запахом, при помощи которых самки насекомых приманивают самцов для спаривания. А есть такие орхидеи, которые мимикрируют под мух или всевозможных ос. Например, орхидеи, прикидывающиеся насекомыми, не вырабатывают нектара, они обманывают насекомых и пользуются их услугами бесплатно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Монахи войны
Монахи войны

Книга британского историка Десмонда Сьюарда посвящена истории военно-монашеских объединений: орденам тамплиеров и госпитальеров, сражавшимся с неверными в Палестине; Тевтонскому ордену и его столкновениям с пруссами и славянскими народами; испанским и португальским орденам Сантьяго, Калатравы и Алькантары и их участию в Реконкисте; а также малоизвестным братствам, таким как ордена Святого Фомы и Монтегаудио. Помимо описания сражений и политических интриг с участием рыцарей и магистров, автор детально описывает типичные для орденов форму одежды, символику и вооружение, образ жизни, иерархию и устав. Кроме того, автор рассказывает об отдельных личностях, которые либо в силу своего героизма и выдающихся талантов, либо, напротив, особых пороков и злодейств оставили значительный след в истории орденов.

Десмонд Сьюард

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература