Полевая практика, или Кикимора на природе

— Там тепло, — подсказала направление мысли Вита и покружилась, демонстрируя легкое зеленое платье на бретельках с кокетливыми кружевами на подоле короткой юбки. Пожалуй, увидь серьезную болотницу адепты КАКи — еще долго бы не могли прийти в себя от выпавшего на их долю невероятного зрелища. Вита совершенно и абсолютно преобразилась, становясь настоящим болотным цветочком.

— Идем же, — поторопила она меня и помогла с выбором.

Но как мы ни спешили, завтракать пришлось в пути. Перекинувшись приветствием с Ваничной, мы выбежали за ограду и встроились на нужную дорожку. Что ж, болотные маги, мы идем к вам. И нет вам ни шанса на спасение!

Болотная Академия Магии и Чародейских премудростей напоминала семейство тыкв. Одна побольше и пять маленьких, кружочком обступающих главный корпус. Был еще арбуз, но он находился в отдалении и виден был только хвостик, уходящий в небо.

— У каждого факультета своя тыква, — пояснила Вита, буксируя меня в главный корпус.

Я озиралась по сторонам, пытаясь идентифицировать направление по цвету полосок. Опознать удалось не все. Проще всего оказалось с темной тыквой черных магов. Светлые, они же травоядные, заседали в зеленой пузатой товарке. Боевые маги ютились в ярко-алой, но к ней примыкал длинный стадион для ежедневных мучений. Стихиям и пространственникам, судя по гербам факультета на входе, отдали синюю, а вот тыковку с разнофактурными плямами и искрами на хвосте опознать с ходу мне не удалось.

Мы миновали двери, оказавшись в просторном холле. Потолок его был под самой крышей, а потому в помещении можно было бы проводить показательные полеты или учить правильно забираться по стенам. Мои глаза нашарили выемки для рук на уровне второго этажа и надпись «Альпинизм строго воспрещен». Стоит ли уточнять, что все выемки блестели, а пыли и грязи здесь ничто не знало?

— Болотный подход! — с любовью в голосе пояснила Вита.

Я проследила за ее взглядом и обнаружила указатель. «Все для экстремальных видов спорта. Комната 47», — гласила надпись, которую лениво отдирал служитель швабры и совка. Еще бы ему стараться! Все желающие сами протрут и стены, и окна. Собой. Наверняка Академии еще и процент с проката оборудования идет, если они, конечно, сами не устроили этот аттракцион.

В самой Академии дорожек, к сожалению, не наблюдалось, а указатели висели стрелкой куда угодно, но не дальше по коридору. Некоторые и вовсе упирались в стену, пугая неготовых к таким откровениям туристов. Парочка так и застыла, разглядывая готическую стрелку, ведущую прямо в пол посредине коридора.

— Дань, мы опаздываем! — напомнила мне Вита, не позволяя разгадать загадку черной стрелы.

У кабинета, куда привела меня Вита, никого не было. Только эхо радостно подхватило наши шаги, унося их прочь. Что-то подсказывало, что туристов ждут новые козни от старейшего болотного вуза. Профессионально скрипнула дверь, прогнулась досточка под порогом, но мы храбро вошли в светлый кабинет с хризантемами на голубеньких обоях.

— Новые явились! — огласил комнату довольный писк. На стол выпрыгнуло маленькое когтистое существо и замерло, узрев посетителей. По его маленькому сморщенному лицу прошла рябь, узенькие глазки широко распахнулись, а нижняя челюсть отвисла, освобождая из плена длинный слюнявый язык. В мгновенье ока страшилище перегруппировалось и понеслось вперед на своих тонких лапках. — Вита!

— Языкатус! — улыбнулась кикимора и быстро вытянула вперед руку, чтобы страшилищу было проще. Цепко хватаясь, оно забралось на плечо болотницы и звучно буськнуло ее в щеку.

— А где хозяйка? — спросила Вита, дождавшись, пока чудище успокоится. Глядя на этого уродца, я осознала, как мне повезло. Жабкины объятия были куда более приятной альтернативой обслюнявливанию незнакомыми гомункулами.

— Хозяйка отошла за печатью, — с готовностью сдал госпожу Языкатус и прищурился, отчего его глазки почти полностью исчезли под веками. — А это кто? Не нашим духом пахнет!

— Знакомься, Катус, это Данька, — представила меня кикимора. Монстрик протянул вперед тоненькую ручку, и мне пришлось побороть брезгливость. Первое впечатление самое важное, а по тому, как мила с кошмариком Вита, было ясно: он может пригодиться. — Данька, это Языкатус. Друг и незаменимый секретарь куратора всех нерадивых практикантов мэтрессы Берталины, самой доброй из всех добрейших, — подмигнула болотница, косясь куда-то мне за спину.

Сзади раздался смешок.

— Полно, Вита. Какой бы добротой я ни обладала, практикантские листы утверждаю не я.

— Но вы же можете выбрать нам что-нибудь поинтереснее? — лукаво улыбнулась кикимора и ссадила кошмарика на стол. — Данька первый раз у нас в столице.

Я обернулась, чтобы лицезреть ту, что выбирала места «поинтереснее», и встретилась взглядом с вертикальными глазами горгоны Медузы. Больше всего эта элегантная дама в изумрудном платье и золотыми косами на голове напоминала мифологическое чудовище. Впрочем, там еще не ясно, кто чудовище! Бедная Медуза, ушедшая жить подальше от людей, или герой-уголовник, решивший ей жизнь испортить.