Полевое руководство для научных журналистов

И наконец, есть ли у ученого, с которым вы разговаривали, или его соавторов финансовые связи с компанией? Есть ли у них, к примеру, контракт на консультационные услуги или опционы на акции компании? Состоит ли ученый в бюро спикеров этой компании? Некоторые журналы, например New England Journal of Medicine и JAMA, заставляют ученых раскрывать такую информацию, но не все ученые соблюдают эти требования. Спросить прямо – хороший ход.

Подобные вопросы могут дать вам совершенно иную историю, которая принесет пользу вашим читателям. Здравоохранение, как и медицинская журналистика, переживает период переоценки ценностей, но без помощи СМИ провести значимые реформы не смогут ни врачи, ни конгресс. Наша задача – не восхвалять каждое крохотное продвижение, но светить фонариком в темные углы, где большой бизнес и медицинская наука пересекаются.

Четыре книги помогут вам задуматься о темах, поднятых в этой главе:

«Пилюля стоимостью 800 миллионов: правда о себестоимости новых лекарств» (The $800 Million Pill, The Truth Behind the Cost of New Drugs) Меррил Гузнер (Merrill Goozner, Berkeley: University of California Press, 2004).

«Лучше, чем здоров: Американская медицина встречается с американской мечтой» (Better Than Well, American Medicine Meets the American Dream) Карл Эллиот (Carl Elliott, New York: W.W. Norton & Company, 2003).

«Нужно ли мне провериться на рак? Скорее всего, нет, и вот почему» (Should I Get Tested for Cancer? Maybe Not and Here's Why) Гилберт Уэлш (H. Gilbert Welch, Berkeley: University of California Press, 2004).

«Взлет и падение современной медицины» (The Rise and Fall of Modern Medicine) Джеймс Ле Фану (James Le Fanu, New York: Carroll & Graf, 1999).

24. Инфекционные болезни Мэрилин Чейз

Мэрилин Чейз, медицинский репортер Wall Street Journal, с отличием закончила программу бакалавриата по английскому языку Стэнфорда и получила магистерскую степень по журналистике в Калифорнийском университете в Беркли. Она начала писать о здоровье и медицине в начале 1980-х гг. и сейчас пишет в основном об инфекционных болезнях. Автор книги «Бубонная чума, или Черная смерть, в Сан-Франциско во времена королевы Виктории» (The Barbary Plague: The Black Death in Victorian San Francisco, 2003).

В каждой истории о вспышке инфекционной болезни содержится множество историй поменьше, и каждая раскрывает свой аспект этого мощного пересечения людей и медицины.

Есть история пациента, история тела, атакованного микроскопическими захватчиками, история борьбы за здоровье и жизнь.

Есть история микроба – история того, как бактерия или вирус попадает из своего природного резервуара в тела животных или людей, путешествует в их крови, заселяется в органы и устраивает бардак на клеточном уровне.

Есть драматические события в лабораториях, где люди в масках или скафандрах химзащиты выращивают и анализируют микроорганизмы, чтобы опознать их, охарактеризовать их свойства и, наконец, найти ахиллесову пяту, которая обеспечит нам эффективную контратаку.

Есть истории врачей, которые используют все имеющиеся у них инструменты диагностики и лечения. Когда таких инструментов мало, есть истории их изобретения – сначала грубых и со множеством побочных эффектов, а затем все более сложных, включая узконаправленные лекарства и вакцины. Есть истории клинических испытаний, исследователей, которые вместе с добровольцами ищут баланс между надеждой на исцеление и риском вреда, – истории с подкладкой из эгоизма и альтруизма.

Есть истории компаний, корпоративных менеджеров, которые берут эти научные открытия и запускают испытания, производство и сбыт препаратов или вакцин и, конечно, получают с этого прибыль. Есть истории регуляторов, попыток Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов найти баланс между острой необходимостью дать зеленый свет жизненно важным препаратам и мерами по обеспечению безопасности и соблюдению клятвы Гиппократа – «не навреди». И есть истории политических и финансовых мотивов.

Эти точки зрения – личные и политические, общественные и финансовые – часто сталкиваются между собой. Многие из самых острых историй разворачиваются вокруг таких конфликтов.

Глобальная битва с ВИЧ-инфекцией богата столкновениями научных и социальных целей. Один из недавних таких конфликтов касается препарата, который можно использовать для предотвращения заражения. Этот препарат – «Тенофовир» – проходит испытания на людях, которые не могут или не хотят избежать опасности заражения вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) с помощью презервативов, воздержания или верности одному неинфицированному партнеру.