Полевые заметки визуального психодиагноста

Сир, вы не выше меня, а длиннее. Но я вас могу укоротить – на голову.

Ответ Наполеона одному из своих генералов, подчеркнувшему свой высокий рост

Nec plus ultra.[4]

Ориентировочный рефлекс у нас, что называется, в крови, и сие не требует пояснений. Впрочем, животные тоже не прочь произвести исследования на тему: «А это что такое?». Вдруг окажется съедобным, полезным, приятным, а то и просто интересным. Жизненный опыт – не только кладезь умений, навыков, привычек, но еще сложившаяся веха ориентировочных установок и предпочтений. Ориентировочная копилка время от времени перетряхивается, но сам принцип остается неизменным: необходимость реагирования на что-то выходящее за обычную норму, пределы тривиального. Поскольку ориентировочный рефлекс безусловный и не требует отдельного биологического подкрепления, то само собой напрашивается вариант максимально направлять его в русло, скажем, покупательской мотивации выбора и предпочтения товара или услуги. Если природу естества нельзя игнорировать, стоит ее поднапрячь для иных, более социализированных целей.

Манипуляция ориентировочного рефлекса известна издревле, поскольку последний сам напрашивается на роль тендера. Ну а дальше – грузи, сколько влезет, да поживее, поскольку жизнь ориентировочной реакции подобна зажженной спичке – вспышка, затем светит ярко, но недолго. А хотелось бы «вечную лампочку» для своего дела. Увы, так не бывает. Необходимо вновь и вновь стимулировать возникновение ориентировочной реакции в заданном для бизнеса направлении.

Самый простой способ «зажечь» интерес – буквально сам себя и выдает словом «самый». В горной гряде мы непроизвольно выделяем самую высокую вершину, в лесной кромке – самое высокое дерево, в незнакомом жилом микрорайоне прежде всего бросаются в глаза доминирующие «высотки». В шеренге солдат или колоне людей примечательны крайности: самые высокие и самые низкие. Таким образом, мы привыкли подсознательно непроизвольно выделять то, что выпадает из нормы. Отсюда отчасти понятна тяга к фиксации всевозможных рекордов и достижений не только в человеческом обществе, но и в окружающей нас природе. Так легче не только ориентироваться, но и соизмерять свои личные диспозиции по отношению ко всему остальному. Иными словами, ориентировочная «прикидка» позволяет предполагать будущий результат нашего контакта с внешней средой. И если мы не располагаем, то обязательно «располагают» нами: скажем, нормировочное подразделение «труда и зарплаты» именно этим денно и нощно (посменная и вахтовая работа) занимается, получая свою квоту за «труды».

Вообще-то, набрасывать очередной план «от достигнутого» и есть типичная ловушка ориентировочного рефлекса или подхода. Ну кто и где доказал, что надо приращивать очередные прогнозируемые достижения в пределах нескольких процентов (обычно от 1 до 8 %)? А почему бы не рывком сразу эдак прыжок на 200 % или даже 600 %? Абсурд или волюнтаризм (сохранилось еще в лексиконе это редкое слово)? Отнюдь нет. Возьмите, например, совершившийся факт «мобильной революции» в недрах традиционной телефонной связи. За каких-то неполных десять лет мир персональной телекоммуникации изменился не «в разы», а «на порядок» – достигнут совершенно новый технологический прорыв и притом совершенно не в той отрасли, где ожидалось, в начале 90-х ушедшего века на слуху была «мировая паутина» и персональные компьютеры – увы, мир начала третьего тысячелетия массово болтает по мобильнику, но вот компьютерная сеть так и не вошла в каждую квартиру.

Впрочем, так было всегда и не только в бизнесе. Неприступная крепость Измаил в 1790-м, легендарная морская твердыня Кронштадт в 1920-м, линия Маннергейма в 1940-м, в том же году, но летом «неприступный французский вал» – линия Мажино и дотоле непобежденный никем форпост русского Черноморского флота город-крепость Севастополь в июле 1942-го – были взяты атакующими силами, хотя казалось – осуществить подобную операцию почти не возможно. Ориентировочная установка работала против дерзнувших, но – «глаза боятся, а руки делают». Снять пострадавших челюскинцев в далеком 1934 г. со льдины в Чукотском море утлыми фанерными самолетиками без рации, пеленга и обогрева (именно таким был «Р-5») по 5-10 человек за рейс считалось верхом безумства. Да и как было переправить самолеты в края, где об аэродромах и летных траверсах никто и слыхом не слыхал и мало-мальски серьезная авария грозила почти наверняка гибелью? Но ведь получилось! В каких процентах «от достигнутого» выразить ту беспримерную по мужеству и технологической безукоризненности спасательную операцию? (Бизнесу наших дней да тех людей и их дерзновения! Но кто сейчас об этом помнит, сохранилась лишь голая дата о бывшем событии?)