Полезная еда. Развенчание мифов о здоровом питании

В последние годы целая армия писателей, интеллектуалов, политиков и крупных бизнесменов предложила программы решения «проблемы здравоохранения». Либералы указывают, что незастрахованных слишком много, предлагая распределить бремя на тех, кто может себе это позволить. Консерваторы жалуются на дороговизну страховых выплат для бизнеса и пытаются провести законы, вообще снимающие с корпораций ответственность за страхование здоровья сотрудников. Если не получается, они переводят рабочие места в офшор. Экономисты предлагают создать медицинские сберегательные счета, чтобы приватизировать затраты и риски. Эти дискуссии и проекты не достигают цели, потому что ограничены сдерживанием расходов и выяснением, кто должен платить, а не сокращением спроса на здравоохранение путем улучшения здоровья.

Мы много говорим о переносе бремени между разными группами – частным или государственным сектором, работодателем и сотрудниками, – как будто это поможет справиться с непосильными затратами на медицину: в 2009 году в США они составили около 2,5 трлн долларов{201}. Сведение дискуссий и программ к финансовым вопросам слишком сужает проблему. Политические интриги, раздутые из-за постоянного обсуждения (или забалтывания) в обществе и СМИ, могут нравиться политикам и определенным группам, но практически не приближают нас к главному вопросу: почему мы такие больные и почему бессильны перед болезнями.

Нельзя, однако, сказать, что все это не имеет последствий. Это призвано отвлечь внимание от действительно важного вопроса: как улучшить здоровье? Вопроса, прямо ведущего к питанию, а не лекарствам и больницам. Неверное направление дискуссии позволяет системе думать только о прибыли.

Одна из самых известных схем, призванных контролировать затраты на здравоохранение, – принятый в 1990-х годах Закон об организациях медицинского обеспечения (ОМО). После его введения инфляция затрат на здравоохранение на пару лет немного замедлилась, но тенденция оказалась недолговечной. Стоимость здравоохранения растет, и конца этому не видно.

Экономия, достигнутая в жестких переговорах с врачами, и эффект масштаба не помогли решить настоящую проблему: слишком многие болеют, а медицинская и фармацевтическая промышленность плохо справляется с лечением. Контроль затрат – не синоним контроля заболеваемости. В ОМО упоминалась так называемая профилактическая медицина, но настолько поверхностно, что это практически не было заметно. Диетологические рекомендации по большому счету свелись к «ешьте больше овощей, пейте меньше газировки и выбирайте куски мяса потоньше». Это как призывать курильщиков перейти с четырех пачек в день на три: шаг в верном направлении, но ничтожный. Призыв «питайтесь немного лучше» был таким поверхностным и слабым, что его проигнорировали.

ОМО не стал последним словом в урезании расходов. Когда денег совсем в обрез, некоторые частные работодатели ликвидируют программы медицинского страхования, увольняют сотрудников, закрывают магазины и выводят компании и рабочие места туда, где могут на законных основаниях игнорировать здоровье рабочих и обойтись без социального обеспечения. Яркое тому свидетельство – перенос значительной части американского автопрома из Детройта в Мексику. General Motors утверждает, что как минимум 1500 долларов в цене каждой новой машины, произведенной в США, приходится на страховые выплаты для сотрудников{202}. В итоге, если мы продолжим кормить медицинского монстра, экономика рухнет.

Медицинская дезинформация по милости федерального правительства

В главе 5 я немного рассказал о том, как правительство продвигает редукционистское питание, обсуждая базы данных питательных веществ и рекомендуемое суточное потребление. Но их редукционистская суть – лишь часть картины{203}.

Информация о рекомендуемом суточном потреблении на упаковках продуктов – один из самых мощных, вездесущих и живучих каналов, по которому правительство рассказывает людям, что есть, а чего избегать. Как я отметил в главе 5, дневное потребление питательных веществ – вершина редукционистской диетологии. На большинстве упаковок перечислено около десяти веществ, как если бы они были единственными или единственно важными. Рекомендуемые количества указаны в процентах суточного потребления и граммах, а американцы плохо разбираются в метрических единицах и процентах. Питание практически невозможно измерить с такой точностью, к тому же производители хорошо умеют подбирать размер порции, чтобы содержание жиров, сахара и натрия не казалось страшным – иногда даже нулевым, хотя в продукте их может быть много. В общем, наукообразные показатели дневного потребления питательных веществ сбивают людей с толку и отвлекают внимание от простых истин: какие продукты укрепляют наше здоровье, а какие его разрушают.