Полезное прошлое. История в сталинском СССР

Но, пожалуй, самым важным было то, что Гафуров обосновывал самобытность таджикской культуры, доказывая, что таджики – не часть иранцев, а самостоятельный этнос. Тем самым отвергались претензии сторонников «паниранизма» (реальные и мнимые) на включение таджиков в паниранский проект. За присуждение премии проголосовали 34 члена комитета.

Также на третью степень претендовала книга еще одного китайского историка Ху Шэна «Агрессия империалистических держав в Китае» (М., 1951). В монографии обосновывался тезис о том, что американский империализм является самым «опасным врагом китайского народа». В книге акцентировалось значение Октябрьской революции, «показавшей китайскому народу путь борьбы с империалистами и давшей ему веру в возможность победы». За присуждение премии свои голоса отдали 30 членов комитета.

Итак, номинанты были названы. Однако у контролирующих органов некоторые из них вызвали сомнения. Особое внимание уделялось иностранным претендентам, поскольку присуждение им Сталинской премии являлось делом международным. Несмотря на авторитет Неедлы, отдел науки и культуры ЦК КПСС обнаружил в его книге «серьезные» ошибки:

Книга Неедлы имеет некоторые существенные недостатки. В книге не показан четко процесс складывания классового общества у чешских племен, в некоторых местах книги говорится о приходе в Чехию «слоя господ» извне, об образовании особого «слоя воинов» и т. д. Автор преувеличивает влияние античной римской культуры на экономическое и культурное развитие славянских племен, слабо показывает роль западных славян в ликвидации рабовладельческой Римской империи. В книге недостаточно использованы труды классиков марксизма-ленинизма.

Отсутствие конкретики в критике сразу бросается в глаза. Более того, если ранее утверждалось, что Неедлы сумел показать независимость славянской культуры от римской, то теперь утверждалось прямо противоположное. Из этого можно заключить, что отдел науки и культуры ЦК был намерен воспрепятствовать присуждению премии этой работе ученого. Возможно, негативным фоном в вопросе о присуждении премии стал прошедший в 1952 году в Чехословакии «процесс Рудольфа Сланского», в ходе которого нескольких видных коммунистов страны обвинили в связи с лидером Югославии И. Тито и создании «троцкистско-сионистско-титовского заговора». Неедлы по процессу не проходил, но был хорошо знаком со Сланским. Кроме того, Неедлы могли припомнить его положительные отзывы о первом президенте Чехословацкой республики Т. Масарике.

Комитет в связи с обнаруженными ошибками предложил вручить Неедлы премию второй степени, однако отдел науки и культуры счел целесообразным вообще отложить вопрос о присуждении ему премии. Также предлагалось отложить награждение китайских историков. На записке стоит подпись главы отдела А. М. Румянцева, документ датирован 13 июля 1953 года. Еще одним аргументом, выдвинутым Г. М. Маленкову и Н. С. Хрущеву, стало указание на то, что в КНР и Чехословакии существуют свои подобные премии.

Одновременно шли переговоры с китайскими товарищами, поскольку вопрос о вручении/невручении становился болезненным с точки зрения внешней политики. М. А. Суслову было доложено, что китайское посольство, по поручению отдела пропаганды КПК и МИД КНР, информирует о согласии на присуждение премии Ху Шэну, но предлагает отсрочить вопрос с книгой Лю Да-няня до следующего года, поскольку в ней обнаружены ошибки и искажение фактов.

В итоге отдел науки и культуры предложил компромиссный вариант, по которому китайским авторам награда не присуждалась «до более широкого ознакомления с работой советской общественности», а Неедлы получал премию второй степени.