Поля крови. Религия и история насилия

Несмотря на политику терпимости, проводимую Генрихом IV, Европа неуклонно сползала к кошмару Тридцатилетней войны, которая унесет жизни 35 % населения Центральной Европы. Опять-таки религиозная солидарность внесла лепту в конфликты, но не была единственным мотивом{1170}. Это было ясно уже в 1609 г., когда пфальцский курфюрст Фридрих V попытался создать всеевропейский союз протестантских княжеств против Габсбургов. Почти никто из протестантских князей не примкнул к нему, но союз получил католическую поддержку со стороны Генриха IV и Карла Эммануила Савойского. Настоящая же война началась с восстания в католической Богемии против католического габсбургского императора Фердинанда II: в 1618 г. повстанцы дерзко предложили корону Богемии кальвинисту Фридриху V, но другие члены Протестантского союза отказались ему помогать, и двумя годами позже союз распался{1171}. У Габсбургов ушло два года на то, чтобы сокрушить восстание и вернуть католичество в Богемии. А тем временем голландцы предприняли новые посягательства на власть Габсбургов.

Европейские князья противились империализму Габсбургов, но единого «католического» или «протестантского» ответа не существовало. Католическая Франция почти всегда поддерживала протестантских князей Германии против империи. В войне сражались наемники, а они прежде всего ориентировались на то, кто больше платит. Поэтому, скажем, протестанты из Шотландии и Англии служили в войсках католической Франции{1172}. Католический военачальник Эрнст фон Мансфельд сначала вел императорскую армию на католических богемских мятежников, но в 1621 г. сменил сторону и взялся командовать войсками кальвиниста Фридриха V в Богемии{1173}. Альбрехт фон Валленштейн, богемский вождь наемников, который стал имперским генералиссимусом, был лютеранином, а многие из его пехотинцев – протестантами, бежавшими от католических гонений в своих странах. Валленштейна больше интересовало военное дело, чем религия{1174}. Для помощи императору он в какой-то момент выставил частную армию в 50 000 солдат. Безразличный к социальному статусу и религиозным взглядам своих спутников, он требовал от войск лишь послушания и эффективности. При этом он позволял солдатам грабить и терроризировать сельское население.

К 1629 г. император Фердинанд II, казалось, вернул себе контроль над империей. Однако годом позже ситуация изменилась, когда кардинал Ришелье, первый министр Франции, убедил шведского короля Густава II Адольфа вторгнуться в империю Габсбургов. Густава II Адольфа часто изображают как героя протестантского дела, но он не упомянул религию в своей декларации о намерениях в июне 1630 г. и поначалу испытывал трудности с поиском союзников{1175}. Наиболее могущественные из германских протестантских князей видели в шведском вторжении угрозу и сформировали третью партию, отдельно и от шведов, и от Габсбургов. Когда лютеранские германские крестьяне попытались выгнать шведов-лютеран со своей территории в ноябре 1632 г., их попросту перебили{1176}. Однако после битвы при Брейтенфельде (1631 г.), когда шведы нанесли поражение Католической лиге германских князей, многие земли, которые пытались сохранить нейтралитет, примкнули к шведам. Недофинансирование, недоснабжение и неважное руководство войсками приводили к тому, что шведские солдаты разоряли села и убивали множество мирных жителей{1177}. Тридцатилетняя война повлекла за собой такое число жертв отчасти потому, что привлекла наемников, которые должны были сами себя обеспечивать. А сделать они это могли, лишь жестоко грабя мирных жителей, терзая женщин и детей, убивая пленных.