Поля крови. Религия и история насилия

В XII в. до н. э. усилился кризис, давно надвигавшийся на Средиземноморье. Возможно, случилось это из-за резкой перемены климата. До нас не дошли письменные свидетельства о том, какие события стерли с лица земли империи этого региона и уничтожили местные экономики. Однако к 1130 г. до н. э. все было кончено: хеттская столица Миттани лежала в руинах; ханаанские порты Угарита, Мегиддо и Хацора оказались разрушены, а отчаявшиеся и обездоленные люди скитались повсюду. За столетие с лишним Египет потерял чужеземные провинции. Судя по тому, что фараону Мернептаху пришлось самому воевать в высокогорьях, уже к 1201 г. до н. э. египетские наместники ханаанских городов-государств не контролировали села и нуждались в подкреплении из дома. В ходе долгого и бурного процесса терпели крах город за городом{432}. Никакие археологические данные не подтверждают факта разрушения городов каким-то одним завоевателем. После ухода египтян могли иметь место конфликты между городскими элитами и деревнями или соперничество среди городской знати. Однако именно в этот долгий период упадка в высокогорьях стали появляться поселения, основанные людьми, которые спасались от хаоса гибнущих городов. Один из очень немногих способов улучшить свою судьбу состоял в том, что в совсем уж невыносимых обстоятельствах крестьянин бросал на произвол судьбы свою землю и бежал от налогов{433}. В эпоху политического хаоса у израильских крестьян имелась редкая возможность выбраться из гибнущих городов и установить независимое общество, не опасаясь возмездия аристократов. Прошло немного времени с тех пор, как технологический прогресс позволил осваивать эти трудные места. Однако создается впечатление, что уже к началу XII в. до н. э. высокогорные деревни населяло около 80 000 человек.

Если и впрямь эти поселенцы были первыми израильтянами, некоторые из них относились к числу местных жителей, хотя к ним и примкнули мигранты с юга, которые принесли с собой веру в Яхве, бога Синая. Кто-то – особенно колено Иосифа – мог прийти из Египта. Однако ханаанеи, которые ранее жили под египетским владычеством в прибрежных городах-государствах Палестины, воистину ощущали себя «вышедшими из Египта». Библия признает, что Израиль состоял из различных народностей, объединенных договором{434}, и, согласно этому эпосу, первые израильтяне принципиально сказали нет эксплуататорскому аграрному государству. Их дома в высокогорных селах отличались скромностью и единообразием. Ни дворцов, ни публичных зданий не было. Это наводит на мысль об эгалитарном обществе, которое, возможно, вернулось к племенной организации, чтобы создать социальную альтернативу привычному стратифицированному государству{435}.

* * *

Окончательная редакция Пятикнижия была осуществлена уже после того, как Иудейское царство было разрушено Навуходоносором (587 г. до н. э.), а его население депортировано в Вавилонию. Библейский эпос нельзя считать сугубо религиозным документом. Перед нами еще и очерк на тему политической философии: как маленькому народу сохранить свободу и самобытность в мире, где правят безжалостные империи?{436} Отринув ханаанские города-государства, израильтяне разработали идеологию, которая решительно отвергала системное насилие аграрного государства. Израиль не должен быть «как другие народы». И его вражда с «ханаанеями» была столь же политической, сколь и религиозной{437}. Поселенцы, видимо, составили следующие правила: земля не присваивается аристократией, а остается во владении расширенной семьи; обязательны беспроцентные займы нуждающимся израильтянам; зарплаты выплачиваются вовремя; рабство по контракту ограничено определенным временным сроком; есть положения, защищающие права наиболее уязвимых членов общества – вдов, сирот и чужеземцев{438}.