Поляков

Во время той самой Великой депрессии не только Америка, но и европейские страны начали поставлять СССР станки и другое оборудование. Но только беда в том, что эти закупки не были предусмотрены в пятилетием плане — денег на них не было, и государство раз за разом выпускает займы, раскручивает печатный станок. Начинается инфляция, от которой было избавились в середине двадцатых. В 1927 году отменили «сухой закон» и из магазинов потащили водку-«рыковку», по имени советского предсовнаркома. Страна затягивает пояс — и вот уже шелестят по Москве слухи, заползают длинным языком на коммунальную кухню. Говорят, что продано пол-Эрмитажа, вся Третьяковка и золото Кремля. Про Кремль не проверишь, а в Третьяковской галерее Поляковы действительно видят тени, оставленные на стенах исчезнувшими картинами.

Комсомольцы в школе яростно спорят на собраниях — о той войне, что начнётся вот-вот, не в этом, так в следующем году. Картины давно никому не нужны — всё сделает фотография, нужны машины, стране нужна оборонная промышленность…

«Товарищ Сталин сказал, что «задержать темпы — значит отстать… Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» — вот что говорят на политинформациях.

Юноша Поляков пока не вмешивается в эти разговоры — у него иной вес, и происхождение у него не то.

Размышляя об обстоятельствах формирования характера своего руководителя, Евгений Артёмович Башинджагян высказал предположение особого рода: «Конечно, велико значение семьи, домашнего воспитания. И естественно, окружения, среды, в которой формируется человек как личность. Период формирования Полякова охватил время, не допускавшее полутонов ни в чём, и это обстоятельство, как мне кажется, полностью сформировало его жизненные правила, концепцию, которой он следовал всю жизнь. Она предполагала определённое, сознательное упрощение логики, диктующей отправные действия, которые в конечном счете можно было бы свести к далеко не всегда эффективной формуле «требуй невозможного — получишь максимум». И он требовал, требовал жёстко, не считаясь ни с какими субъективными факторами, нюансами, определяющими состояние, возможности, способности исполнителя, руководствуясь только одним — требующимся конечным положительным результатом. При этом не щадя не только исполнителя, но и себя самого, руководствуясь забываемой многими истиной «всё, что не закончено, — не сделано». Действуя без малейшей фальши, с исключительной честностью и бескорыстием. Он жил и работал в то время, когда перечить руководству, как и в наше время, было чревато многими неприятностями, высокая же дисциплинированность была одним из его отличительных качеств, способствующих карьерному росту. В этой связи, следуя своему опыту, он от возможных осложнений в высоких сферах при малейшей возможности дистанцировался, отдаваясь полностью работе, являя собой пример отношения к решению стоящих проблем по флагманской формуле-сигналу «Делай как я»^{14}.

Вместо истории в школе читают обширный курс гуманитарных наук, рассказывают, что по этому предмету школьники учили историю коммунистических идей «от Томаса Мора до Ленина» и историю восстаний и революций. Однако талантливые преподаватели строили курс так, чтобы вместе с восстанием Спартака и боями парижских коммунаров школьники изучали мировую историю. И эта история однозначно говорила Полякову — будущее за наукой, за поэзией инженерного дела. Чем стремительнее приближалось на уроках настоящее, чем чётче проступало оно из прошлого, тем больше завораживал технический прогресс — казалось, уже можно всё и человеку подвластна любое движение природы.

Всё проникнуто переменами — но некоторые из них тревожны. Это касается коллективизации. Но перемен не скроешь — даже в городе чувствуется, что происходит в деревне, где началась сплошная коллективизация. И всё оттого; что сельское хозяйство стало главным карманом, из которого достают средства на индустриализацию. В этой особой советской алхимии не свинец превращается в золото — здесь хлеб превращается в металл.

А ведь говорят, что в тридцать первом треть мирового импорта машин принадлежала СССР, а через год — и вовсе половина.

А пока нужно учиться — несмотря на то, что с каждым годом это всё труднее. Таковы свойства времени. Это потом, спустя восемьдесят лет, состоится разговор в московской квартире, и жена Полякова скажет:

— Я только этим летом от Владимира Яковлевича Козлова, с которым они сидели в школе за одной партой, узнала, почему Поляков после седьмого класса не пошёл учиться дальше. Его не взяли учиться дальше в школе только потому, что у него интеллигентная семья.

Муж вмешается:

— Не интеллигентная, а служащая, это разные вещи.

— Он хотел поступить в институт. Он занимался английским языком. Но однажды директор увидел его учебник и заявил: «Вот у нас некоторые товарищи используют рабочее время в своих целях». И Виктор Николаевич сказал: «Я принципиально бросил». Только из-за того, что директор ляпнул…^{15}