Поляков

В статье «Рождение Волжского автогиганта в контексте внутреннего и внешнего положения СССР» профессор А. К. Соколов пишет о выборе площадки следующее: «По проекту, разработанному в СССР Гипроавтопромом (Государственным институтом проектирования заводов автомобильной промышленности), предлагалось вместо одного трудноуправляемого завода-гиганта строить комплекс специализированных заводов, достаточно гибких при перестройке производства. С позиций нынешнего дня эта ориентация на комплекс заводов или комбинат выглядит более правильной, тем более что уже тогда и сегодня многие фирмы, в том числе «ФИАТ», шли по этому пути. Но, принимая во внимание тогдашнее состояние отечественной промышленности, чаша весов в конечном счёте склонилась к одному заводу».

Понятно, что желающих получить крупное промышленное предприятие на территории своего региона было много. Во-первых, мощные капиталовложения. Во-вторых, подъём региональной экономики, потому что любое крупное предприятие будет способствовать развивитию сферы обслуживания. Ну и в-третьих, это карьера руководителей всех уровней и звеньев — она получает ощутимый толчок, появляются новые возможности для роста. Список был велик: ульяновцы хотели развивать УАЗ, предполагались в качестве кандидатов Вологда, Георгиу-Деж, Барнаул и Ярославль.

А. К. Соколов упоминает слова первого секретаря Куйбышевского обкома КПСС А. М. Токарева: «Мы будем бороться за завод, так как область крайне заинтересована в нём: он сулит дать толчок всем отраслям, не говоря уже о том, что в практически закрытом городе с оборонно-авиакосмическим уклоном появится столь внушительно престижный объект, который определит развитие не только области, но и страны»^{77}. Дальше сформировали команду людей, что убеждали разные инстанции в целесообразности поволжского выбора, собирали массу документов и обоснований, вели долгие переговоры. В эту команду вошли секретарь Куйбышевского обкома В. Ф. Ветлицкий, Н. Ф. Семизоров, начальник Куйбышевгидростроя и ещё с десяток строителей и хозяйственников. На их стороне был Совет министров РСФСР и многие экономисты.

Нет, конкурентов было много — пятнадцать конкурентов тасовались, как колода карт. Горький с уже развитым и реконструированным заводом выпал из неё одним из первых; в Ульяновске было сложно набрать достаточное количество свободных рабочих рук, в Саратове не было мощной строительной организации, не занятой внутренними проблемами города; Сызрань испытывала транспортные трудности; в Воронеже не хватало электроэнергии.

В этом отборе Поляков мог участвовать только на экспертном, незаинтересованном уровне. Как уже говорилось выше, он поехал бы строить завод и в Новосибирск, если бы было принято такое решение. Но и Новосибирск был признан неперспективным — из-за гигантских затрат на транспорт.

Остались: украинская столица, столица Белоруссии, Ярославль и Тольятти. Киев был отвергнут из-за того, что неподалёку расширялся завод в Запорожье. «В Минске, — как пишет А. Соколов, — была хорошая транспортная сеть, автомобильный, тракторный и станкостроительные заводы, проектные институты, учебная база… легче могла бы решаться проблема рабочей силы, так как в Белоруссии ещё много было занятых на селе. Нетрудно было бы развернуть и строительство жилья. Но указывалось на острую проблему Минска — водоснабжение. В Ярославле отсутствовала площадка, для её создания потребовался бы намыв, слабой была строительная организация».

Тольятти тоже не был идеалом — у него были все недостатки небольшого города (тогда в нём жило 138 тысяч человек)[9]. Нет развитых производственных мощностей, да и рабочую силу нужно завозить со стороны. Зато есть железная дорога, рядом — крупнейшая водная магистраль страны, в ста километрах большой город Куйбышев, неподалёку — магистральный газопровод.

Экономисты рекомендовали Тольятти, но оговаривались, что речь идёт только о медленном строительстве города и завода.

Виктор Николаевич Поляков не оттого стал «гением места» для Ставрополя-Тольятги, что принимал активное решение в выборе площадки для строительства или лоббировал этот город в качестве лучшего или любимого. Дело в ином — он сделал очень важную вещь. Поляков разделил свою ответственность строителя завода со строителями города. Он мог своей волей подмять городские власти под себя (у него хватило бы и авторитета, и власти для этого), и был прецедент Комзина на этой земле, но он не сделал этого. Он строил завод и город. Союз «и» в этом сочетании не был лишним.

Поляков сразу отказался от экономии на жилье. Он отказался от экономии на жилищном строительстве — и эти слова нужно повторить несколько раз. Не всегда выходило всё в срок, очередь на жильё задерживалась, шла неровно, но план города был составлен так, что его широкие улицы (многие шире московских проспектов) оказались спланированы как бы «на вырост».