Поляна, 2013 № 03 (5), август

Пока крышка нагревалась, он соорудил из четырех обломков бревен четырехугольный сруб: просто вкопал наполовину в песок два бревна сантиметрах в тридцати друг от друга, еще два положил сверху, укрепил верхние гвоздями, а в центре этого сруба выбрал досочкой небольшую ямку. Двумя палками выхватил из жара донышко бочки и уложил его на этот сруб. Стал его вбивать в сруб другим бревном и, по мере того, как жесть остывала, ударять все сильнее. Крышка вмялась в сруб, и последние удары Сашка сделал уже, чувствуя под «трамбовкой» песок. Края жестянки равномерно смялись и загнулись кверху. Не желая ждать, пока крышка остынет, он в нетерпении снял свои носки-рукава и выхватил еще горячее «изделие» из сруба-оправки. Так вот же она, та самая ребристая корзина для бумаг! А еще говорят, что нет вещих снов! Кастрюля готова! Еще бы чего в эту кастрюлю положить! Гарт до того воодушевился, что и спать расхотел. Обошел свои костры, подкинул толстых дров и с радостью увидел, что туман истончается. «Голос» был прав: утром погода изменится, а сейчас, наверное, прилив. Волны плещутся у самого барьера. Чтобы набрать съедобных листьев морской капусты, или, если повезет, оглушенную рыбку найти, надо раздеться и лезть в ледяную воду, а неизвестно сколько там зыбкого ила-песка накидало и выберешься ли, если застрянешь по самые по… повыше коленей, то есть.

Он улегся на теплые доски и засыпал ноги теплым мохом — крррасота! Но заснуть не успел. Из тумана возник бургомистр. Вразвалочку подошел поближе и стал охотника рассматривать.

— Что, опять крови хочется? — Сашка кинул в птицу обгорелой палочкой. Но чайка лишь пригнулась, как боксер на ринге, она не сочла нужным улететь.

Лук под рукой. До бургомистра метра три-четыре. Стрела с гвоздиком… Чайку откинуло в сторону вверх лапами. Ага! Гарт вскочил, но бургомистр со стрелой в боку уже улепетывал к морю. Сейчас переберется через барьер и уплывет!

Он догнал бургомистра у самых льдин и свернул ему шею. Но странно: голод, мучивший парня без малого трое суток, вдруг пропал. Лишь одышка непонятная появилась, пока он догонял птицу. Да и не едят чаек, не слыхал никогда.

Бургомистры с гуся величиной. Размах крыльев больше метра, тело длинное, узкое, клюв и глаза оранжевые, лапы розовые. Замечательные летуны. Подолгу парят против ветра над прибоем. Смотришь — спикировал в воду, выхватил рыбку и опять раскинул крылья над волной. И этот был крупный. Наверное, не чайка, а «чайк». Длинное узкое тело было длиной сантиметров восемьдесят. И весу килограмма два. Но никакой радости, что наконец-то, есть еда, почему-то не было. Сашка попытался ощипать птицу, как гуся или утку, но перо оказалось очень крепким, аж пальцы заболели. И тут охотник вспомнил, что его сосед, Полукарпыч, летом обувается в «чуни» из шкуры гагары. И по дому в них ходит, и за водой на речку. Влаги эти самодельные калоши не пропускают, нога всегда сухая. «Чайки, — подумалось Сашке, — те же гагары. Тоже все время на воде или в воздухе. Должна и у них крепкая кожа быть, перо и пух непромокаемые». Он отвязал нож с древка и снял шкуру с чайки, как с песца, — чулком. Ни жиринки не было под шкурой птицы, как обычно бывает у гагар и уток. Вывернув шкуру мездрой наружу, Гард затолкал ее под мох, на мерзлоту. «Еще одну чайку добуду, шкуры выделаю — вот тебе и носки готовые!»

Любопытствуя, почему эта чайка такая тощая, Сашка вскрыл ее желудок. Остатки рыбы и темный комок с радужными разводами. Осторожно вынул комок палочкой и расправил его на камне — промасленная тряпка! Кусок ветоши, каким механики моторы обтирают. Ну и ну! От жадности заглотил или на «масло» позарился? Мясо у птицы было только на грудине. Охотник отделил его ножом. Получилось два куска граммов по триста. Остатки тушки он положил под мох рядом со шкурой. Кастрюля есть, можно суп сварить.

Хотя голод прошел, Сашка все же поджарил один кусок на палочке и съел, макая это своеобразное жаркое в морскую воду. Мясо оказалось жестким и пахло рыбой, как нерпятина, но все же это была еда!

8. Белуха, сайка и «босой»

Сытого охотника стало в сон клонить. «Поели, теперь можно и поспать!» — жаба-сын из мультфильма «Дюймовочка» знал, что говорил. Но перед сном Сашка все же твердо (ужжжасно-преужжжасно твердо) решил отныне жить по велению разума, поэтому обошел костры, подбросил толстых дров, опять крепко-накрепко привязал нож к древку из лиственничной палки и положил это «копье» под левую руку. Левша.