Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь

Гарт крепко прихватил бревна к плоту скобами и перевязал оба конца плота проволокой-шестеркой, найденной у триангуляционной вышки и отожженной на костре. Приколотил к плоту, для жесткости, крест-накрест две длинных доски и еще по одной толстой доске набил с обеих сторон на крайние бревна, вроде как бортик, чтобы не соскользнуть. И неожиданно осознал, что отплыть можно хоть сейчас. Ветер попутный, и весло есть, но оно вряд ли понадобится: море этот легкий груз само доставит.

— Не дури, — заворчал Александрос. — Весла от лодки не годятся — коротки, ты сделай два больших весла с уключинами, упор для ног и сиденье, чтобы можно было грести от души. Если вдруг ветер перекинется, одним веслом не выгребешь!

Сашка зачесал в затылке:

— Ума не приложу, как сделать уключины…

— Думай, голова, шапку куплю!

Сашка думал-думал — не придумал. А пока соображал, выстрогал весла из найденной доски-сороковки. Сделать хорошее, красивое и удобное весло, имея лишь нож, проблематично, поэтому Гарт хорошо и гладко обработал только рукояти, а лопасти лишь закруглил на концах. Весла получились тяжелые и неуклюжие.

«С них не стрелять, всего-то нужны часа на два-три, а может, и вовсе не пригодятся».

38. Урок для Его Сиятельства

Закончив работу, поспешил домой, ибо желудок давно уже напоминал о себе.

И что же? Костер под кастрюлей погас, а сама кастрюля остыла настолько, что «Его Сиятельство, граф Таймырский», вспрыгнув передними лапками на край кастрюли, тщательно принюхивался и присматривался к ее содержимому, с явным намерением поживиться.

— Ты куда нацелился, воришка? А ну — кыш!

— Вау! (Есть хочется!)

— Хочется, хочется, да перехочется! — Сашка шуганул песца, запустил поварешку в остывший суп, выудил кусок утятины и стал есть, не обращая на тявканье песца никакого внимания.

Наконец, Граф Таймырский тявкнул особенно сильно и зло:

— Вау! (А мне?)

— Тебе потом. Мне надо, чтоб ты голодным остался.

— Вау! (Что за глупости? Сам-то за обе щеки наворачиваешь!)

— Тебе сегодня предстоит Великий Урок, который изменит всю твою жизнь, поэтому потерпи чуток.

— Вау! (Не хочу терпеть. Я жрать хочу!)

Но охотник ничего песцу не ответил. Он спокойно доел кусок, зачерпнул деревянной поварешкой шулюм и напился. Затем взял заранее припасенный капкан с ослабленной пружиной, раскрыл его, прижал пружину коленом и обмотал обе дуги капкана тряпками от найденной ранее старой фуфайки.

— Вау! (Ты что это делаешь? Не пойму…)

— А вот я тебя сейчас поймаю!

— Вау! (Зачем же ты будешь меня ловить? Какой-то ты странный сегодня…)

— А чтобы ты понял, что людей надо опасаться и держал ушки топориком.

Гарт отнес капкан на пару шагов в строну, осторожно поставил его на песок, придавил цепь тяжелым камнем и положил под пятак-настрожку кусочек мяса, и еще несколько кусочков бросил рядом.

— Теперь можешь пообедать!

«Граф Чернышов» не стал понапрасну терять время. Быстро подобрав раскиданные вокруг капкана мелкие кусочки, он стал выцарапывать из-под пятака-насторожки самый крупный кусок. Пятак соскочил с державки и капкан сработал: пружины мгновенно захлопнулись, крепко прихватив песца за правую переднюю лапку.

Эх, как взвился наш «граф» в воздух, как закричал дурным голосом, как стал метаться из стороны в сторону и кусать дуги, пытаясь освободиться.

Гарт накинул на песца фуфайку и как только осатаневшее «Сиятельство» вцепилось в нее зубами, тут же крепко прижал его ногой, ухватил «графа» за шиворот и поднял в воздух.

«Граф Чернышов» замолчал и лапки свесил (песцы, лисицы, собаки и волки прекращают всякую борьбу, если ухватить их за шиворот).

— Вау… (Ты что, хочешь меня съесть?)

— Не бойся, зверечек, сейчас отпущу.

Гарт освободил лапку «графа» из капкана и осторожно прощупал ее. Все мелкие косточки стопы были целы, даже шкурка не порвалась. Гарт опустил песца на землю и дал ему легкого шлепка: — Беги!

Не веря своему счастью, «Его Сиятельство» отбежал метров на двадцать и стал обиженно тявкать на охотника:

— Вау! (Обманщик! А еще в друзья набивался! Ты что, охотник?)

— Да, охотник. И зимой буду ловить вашего брата вот в такие капканы. А ты теперь знаешь, что наступать на пятачок между стальными дугами нельзя. И жадничать нельзя. Подбери мясную крошку вокруг капкана, а кусок рыбы или жира рядом с капканом — не моги трогать! Попадешься — шкурой заплатишь. А будешь умный песик, соберешь накроху возле трех-четырех капканов — и сыт, и жив, и охотника обдурил!

— Вау! (Какие вы, люди, жестокие!)

— На свой народ посмотрите, Ваше Сиятельство!

— Вау? (Что ты имеешь в виду?)

— А разве не в вашем народе обычай, съедать слабых?

— Вау! (Слыхать слыхал, а видеть не приходилось.)

— А я видел. И по гроб жизни не забуду.

— Вау? (Где ты мог такое видеть?)