Поляна, 2014 № 03 (9), август

И пить будем, и гулять будем,
А смерть придет — помирать будем.

Что это — пустое легкомыслие или глубокая мудрость?

Решайте сами.

Смех

Человеческий смех — одно из самых загадочных явлений.

Почему человек смеется? Зачем? Умеют ли смеяться другие живые существа? (Известна, например, такая древняя формулировка: «Человек это умеющее смеяться животное»). Какова природа смеха? Смех — это в конечном счете «хорошо» или «плохо» («греховно»)? Какие бывают виды смеха?

О смехе и о так называемой смеховой культуре писали известнейшие ученые-физиологи, психологи, философы, лингвисты, филологи, культурологи. Существуют десятки теорий смеха. Одни видят в нем «физиологическую разрядку», другие — проявление языческо-карнавальной культуры человека… Мнений множество.

Замечены вещи, казалось бы, парадоксальные. Например: когда человек смеется и когда человеку страшно, у него практически одинаковое выражение лица. Получается, что смех и страх — две стороны одной медали. Популярна даже такая философская тема: смех и смерть. Смех — словно бы компенсация страха смерти…

Философия, физиология, психология, культурология — это, конечно, очень хорошо. Но все же очень важно лингвистическое исследование этого слова в разных языках, в том числе и русском.

Этому индоевропейскому корню несколько тысяч лет. «Meb» — значит «смеяться», «улыбаться». Возможно, этот корень был связан и с другими смыслами: «цвести», «мерить» и даже «охотиться». В славянских языках слово «смех» (и это символическое совпадение!) оформилось по той же модели, что и слово «грех». И теперь они и их производные обильно рифмуются: «и смех и грех», «что грешно, то и смешно», «смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно» и т. п.

Понятно, что в христианскую эпоху смех рассматривался как наследие «языческих игрищ». Есть такое греческое слово «агеласт». Так называется человек, не умеющий смеяться. Была в Древней Греции скала Агеласт, около которой, согласно мифу, Деметра оплакивала Персефону. Так вот некоторые богословы даже утверждают, что Иисус был агеластом.

Так или иначе, смех часто ассоциировался с грехом, с чем-то низким, даже животным. Неслучайно грубо-просторечный синоним слова «смеяться» — «ржать» (как лошадь).

Наверное, впадать в полную агеластию не следует. Но совершенно очевидно, что наш язык всячески предупреждает нас: «смех» — очень тонкая материя. Он как двуликий Янус, как оборотень: может быть добрым и злым, чистым и грязным, честным и подлым.

Мы говорим: «насмешник», «насмешка», «насмехаться», «насмешничать» и чувствуем, даже не справляясь в словаре, что в этих словах заключается некая отрицательная оценка. «Насмешка» — это где-то рядом с «издевкой».

Десятки фразеологизмов, пословиц и поговорок содержат в себе предупреждение, что смеяться, конечно, надо, нов меру, вовремя: «бога не гневи, а черта не смеши», «смех без причины — признак дурачины», «хорошо смеется тот, кто смеется последним» и т. п. Можно смеяться «до слез», «лопнуть со смеху» и даже «помирать со смеху». Вроде бы — гиперболы и только. Но фигуры речи случайными не бывают. Про них можно сказать так же, как В. Маяковский сказал про звезды: «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно».

Все эти «предупреждения» языка особенно актуальны в наше время, в информационную эпоху. СМИ, Интернет предлагает нам колоссальное количество «смеховых опций». Смех предлагается нам в юмористических передачах, в блогах, во всевозможных развлекательных шоу, в сериалах. Создается впечатление, что почти все информационное пространство смеется, острит, хихикает, «подкалывает», «прикалывается», навязывая нам всяческую «ржачку». И этот смех, мягко говоря, далеко не всегда качественный. Наш язык очень быстро отреагировал на него фразеологизмом «юмор (смех) ниже пояса». Опять же, как говорили еще 200 лет назад: «что грешно, то и смешно» (ср. известный афоризм Д. Мережковского «Что пОшло, то и пошлО»).

В этой атмосфере тотальной «грешной смеховой пошлости» очень важно сохранить себя, не опошлиться самому, не потерять чувство вкуса и меры. Смех — величайшее достояние языка и культуры, важнейшая составляющая языковой личности. Смех, если это настоящий, умный, добрый, тонкий смех— это «пир языка», «праздник смыслов». Примерно такой, каким показал нам его поэт Велимир Хлебников:

О, рассмейтесь, смехачи…

Союз

Слово «союз» — не только многозначное. Если рассматривать его происхождение (этимологию), историческое и современное словообразование и словоупотребление, его можно охарактеризовать как «многомерное» и «полифоничное».

Слово «союз» по смыслу и по происхождению родственно таким словам, как «узы», «узел», «вязать», «связь», «вязь», «связка», «вязанка», «узкий», «узник», «вязнуть», «завязка».

Все многообразие ассоциаций, связанных с этим словом, можно свести к такой смысловой цепочке. «Союз» — это 1) тесное объединение, единство; 2) соглашение, договор, основанный на взаимных обещаниях; 3) связь.